Вольные города

Место, где Туга поставил свое кудо,— лучше не сыскать. Спра­ва течет шумливая, сбегающая с гор Юнга, сзади — тихая лес­ная Нужа. Перед жилищем — полукруглая поляна, покрытая гу­стой травой. Поляну окружают лесные яблони, дальше густые за­росли орешника. Слева до самой березовой рощи выжженная земля, тут же посеян овес. В роще — жилище богов и добрых ду­хов. Сюда будут приходить поклоняться богам все люди старого Туги. Благо и они поставили свои жилища по соседству, на дру­гом берегу реки.

Говорят, что раньше семья Туги была многочисленна. Потом старуха умерла, дочки вышли замуж, и теперь осталось у него три сына: Аказ, Ковяж и Янгин.

И с ними хлопот немало — воспитать надо настоящими муж-' чинами.

Вот сегодня идет старый отец на поляну к священной роще, чтобы посмотреть на утреннюю стрельбу младшего, Янгина. Есть старый закон предков — юноше не давать еды до тех пор, пока не поразит цель. И в каждой семье все неженатые парни по утрам выходят на поляну. У каждого только девять стрел. И если все они пойдут мимо цели, парню не дадут еды целый день.

За старшего отец не беспокоился: Аказ — лучший стрелок в этих лесах. Хорошо стреляет и Ковяж. А вот Янгин...

На освещенной утренним солнцем поляне стреляли Ковяж и Янгин. Отец, не показываясь, стал глядеть на сыновей.

Ковяж держит колчан младшего брата и подает из него стре­лы. Стрел в колчане осталось всего три. Янгин поднял лук, прику­сил губу и, сдерживая волнение, прицелился в небольшой кусок бересты, приколотый к осине, затем резко разжал пальцы. Стрела, мелькнув оперением, затерялась в кустах. Опять мимо! Янгин, не глядя на насмешливую улыбку брата, кивнул головой, чтобы тот подал ему еще стрелу.

В колчане осталось две стрелы.

—     Я тебе говорю — не рви тетиву, плавно спускай,— поучает Ковяж, но и эта стрела летит мимо цели.

Янгин в отчаянии. Его смуглое лицо покрывается капельками нога, он кусает губы и дрожащими руками кладет на лук стрелу.

—     Целься лучше! — кричит Ковяж.— Помни, что в колчане од­на стрела! Последняя!

Когда Янгин берет последнюю стрелу, на его глазах появляют- н слезы. Ковяж видит это и говорит:

—     Давай скажем отцу, что ты попал в бересту.

—     Я не обманщик! — гневно произносит Янгин.— Ты хочешь, чтобы я стал злым человеком. Разве можно обходить закон пред­ков? Можно ли гневить духов?

—     Ты их уже прогневил,— насмешливо отвечает Ковяж.— Я был вчера в шкемын-ото¹, разве ты отдал жертву Мардеж-ону? Эго он ветром относит твои стрелы.

—     Хоть ты и старше меня, однако глуп. Я отдаю молитву и жертву Мардеж-ава. А владыка ветра — ее сын. Не будет же он идти против матери.

—     Ты сам глупый! Мардеж-ава старуха, и она не видит, как ты стреляешь. Разве женское дело — стрельба? К тому ж она не смо­жет перейти завал из стрел, которые ты набросал в лесу. Иди, со­бери их, уважь закон предков. Иначе отец не даст тебе еды и се­годня.

Янгин понял, что брат смеется над ним, и со злостью замахнул­ся на него луком. Вспыльчив и горяч Янгин, и несдобровать бы среднему брату, если бы на поляну не вышел в этот момент Аказ.

он перехватил занесенный для удара лук и сказал строго:

—     Скажи мне, Ковяж, когда я выходил с тобой на эту поляну, смеялся ли над твоими промахами? Научил бы стрелять сначала! Иди, собери стрелы!

—     Пусть Янгин идет. Это его стрелы! — Ковяж повернулся к Аказу спиной, намереваясь уйти.

—     Иди ты! Я сказал!

—     Не пойду! За этого слепого щенка я бегать не буду!

—     Будешь,— спокойно произнес Аказ и так сильно толкнул Ковяжа в спину, что тот мгновенно скрылся в кустах.

Аказ подошел, обнял младшего брата и ласково спросил:

—     Вы что-то говорили про Мардеж-ава?

—     Ковяж сказал, что владыка ветра относит мои стрелы в сторону. Врал, поди?

—     Он правильно сказал. Но надо перехитрить владыку. Ска­жи, откуда сейчас дует ветер?

Янгин посмотрел на ветки деревьев и уверенно ответил:

—      С правой руки.

—      Верно. Когда будешь целиться, отведи кончик стрелы на полпальца вправо. Стрела полетит мимо дерева, но Мардеж-он подтолкнет ее, и она угодит куда надо. На, попробуй.

Мальчик поправил ременный пояс на холщовой белой рубахе, незаметно ладонью смахнул слезу обиды и положил стрелу на лук. Прицелился. Звонко тенькнула тетива, и сразу же раздался радо­стный клич Янгина. Стрела перелетела через поляну и воткнулась в кусок березовой коры.

—      Эй-эй! — воскликнул Янгин и глазами, полными благодар­ности, взглянул на старшего брата. Потом он увидел колчан Ковя- жа, висевший на суку, подбежал к нему и выхватил стрелу. Те­перь он имел на это право!

—      Вот тебе! Так! Хорошо! — выкрикивал Янгин, пуская стрелу за стрелой.

На поляну выбежал Ковяж, взглянул на осину, утыканную стрелами, и недоуменно спросил:

—      Это ты стрелял?

—      Я! —мальчик выпятил грудь и ударил по ней кулаком.

—      Врешь! Это Аказ.

—      Я уже сказал тебе, что я не обманщик,— произнес Янгин и, поддернув спускавшиеся штаны, направился к дому. На опушке леса он заметил отца и, чтобы не показаться хвастливым, как мож­но равнодушнее сказал: