Вольные хлеба

Телефонную трубку не трогай,

Голоса в ней не береди,
С этим днём, как с совестью строгой
Ты побудь один на один.

Ни своя, ни чужая жалость

Не помогут – всё вкривь и вкось!
Забываешь, что удавалось,
Помнишь то, что не удалось.

В этот самый тяжкий и горький

Из твоих невесёлых дней,
Что цепляться за поговорку —
Утро вечера мудреней!

Что Надежду хватать за одежды —

Холодна она, холодна,
Пусть тебе помогала прежде,
Не поможет теперь и она.

Комнату от окна до двери

Всю шагами соединив,
В этот день ты уже не веришь
В то, что будут другие дни!

День под символом Неудачи —

Он не чёрный, седой, как нож.
И поплакать бы,
Не заплачешь,
А сначала опять начнёшь.

И надо же было случиться, что я встретила в переполненном магазине ветерана из той плёнки, что показывали нам с Ильёй. Я стояла за ним в очереди в кассу, и для меня он был живым укором – ты же назвалась поэтессой! В Союз тебя приняли! Любой поэт на твоём месте лёг бы костьми, а написал!

Забываешь, что удавалось, помнишь то, что не удалось!

По-моему, после встречи в магазине я написала «Ветеранам». Может, вместо плёнки надо было посмотреть в глаза живому ветерану? Может быть…

А жизнь – не скатерть-самобранка,

А жизнь – не заводь, быстрина,
И редки орденские планки,
И только в праздник ордена.

С годами реже, слишком редко

Вдруг заведёте разговор —
Кто всю войну прошёл в разведке,
А кто танкист, а кто сапёр.

Вы с нами рядом.

С нами рядом,
Но вдруг в толпе, среди людей,
Остановлюсь пред вашим взглядом,
Как перед совестью своей.

Склонюсь пред тем,

Как вы вершили
Ваш общий путь, и каждый – свой,
Пред вашей верой нерушимой,
Пред вашей дружбой фронтовой.

Прошли года, минули войны,

Кружат орлы, не вороньё…
Хочу, чтоб были вы спокойны
За поколение моё.

Мы вашей плоти, вашей крови,

Вы нам давали имена,
Когда над нашим изголовьем
Внезапно грянула война.

Мы вскормлены годами теми,

И очень верить я хочу,
Что непростое наше время
Нам тоже будет по плечу.

Как вам живётся, ветераны?

3. Ганна

Жизнь продолжалась. Я уже не бежала каждый вечер в театр или концерт, на какой-нибудь семинар или творческую встречу в ЦДЛ. Чаще я сидела в своей уютной комнате за ставшим таким привычным старым письменным столом. И в спокойном круге света от настольной лампы появлялся очередной кусок прозы? Скорее, текста.

И тут на меня свалилась настоящая профессиональная работа – перевод большой книги стихов. Свалилась? Да я сама её взвалила на свои плечи, собственными руками!

Осенью второго года моих Высших курсов в «Дружбе народов» поручили мне перевести подборку стихов Ганны Светличной.

Стихи мне понравились, очень. Я понесла их Николаю Николаевичу:

– Посмотрите, какие прекрасные стихи! Какая широта, разносторонность, искренность, глубина чувств!