Вольные кони

– Подумаешь, ограбили они тебя, что ли, мужики-то, ну, взяли немного рыбки. Тебе-то что, – повысил голос Гошка и, заметив колючий взгляд Андрея, подытожил: – Если один остался, значит, где-то промашку дал. Не может быть так, чтобы ты прав был, а все другие по уши в дерьме.

– Ты что ж, оправдываешь браконьеров?

– Оправдываю, не оправдываю, какое мне до них дело, попадаться бы не надо, и этого городские делать не умеют…

Андрей видел, что разозлил Гошку, но тот держался, особо не горячился.

– Надоело подделываться под кого-то. Хочу жить по совести. Не унижаться ни перед кем, не бояться. Не по-людски же живем, разве не видишь? Ну как тебе втолковать? Допустим, пришел ты в ресторан, сел за столик, подходит официант…

– Пришел это я, значит, в ресторан, – ухмыльнулся Гошка во весь рот, и парни покатились со смеху. В самом деле, меньше всего могли они представить своего бригадира за ресторанным столиком, такого, как сейчас, – чумазого, небритого, с обгоревшим на солнце лицом. Но Андрей, занятый своими мыслями, пропустил мимо ушей их смех.

– …Сидишь, чего-то боишься: то ли попросит он тебя вон, то ли швырнет тарелку на стол так, что есть не захочешь, да недовольство выскажет: не то берешь, не то пьешь, мало платишь. Не хамить же в ответ. Откуда сидит в нас это чувство? – говорил Андрей жестко, напористо.

Парни прекратили скалить зубы, с любопытством прислушивались.

– Я как-то справку в конторе получал – так один к одному. Пришел, стою, мнусь, и знаю, что обязаны мне ее дать, а вроде клянчу, – подал голос Гошка. – Тут ты, Андрюха, прав. И что обидно – помыкает нами шелупонь разная. Набилось ее в кабинеты – не протолкнешься, сидит за столом ни то ни се, руки цыпок не пробовали, права качает. Что-то не так в нашей жизни устроено. А с ресторанами у меня, сам понимаешь, отношения смутные, мне бы чего попроще похавать, главным образом закусить. Но тебя где-то понимаю: в город приедешь, надо в такси садиться, трешь-мнешь, неудобно, думаешь – чего это я к занятому человеку пристал? Е-мое, кто кого обслуживает?

И вновь Андрей поймал себя на мысли: неладно начинается его новая жизнь, к которой так жадно стремился, да, оказывается, не смог оставить, тащил за собой хвост прошлых обид и неудач.

Андрей привалился спиной к мокрым ящикам и прикрыл глаза, ощущая всей кожей, как холодит тело, залетая с обоих бортов, ветер. Парни сменили пластинку, разговор пошел вскачь, понесся как черт по кочкам, перескакивая с пятого на десятое.

Дизель монотонно постукивал в чреве мотобота, Андрея разморило на солнце, клонило в сон. Но тут Гошка подвинулся поближе.

– Вот почему ты в егеря подался? – он вроде долго соображал, наконец, сделал вывод и теперь торопился его высказать. – Захотел забраться куда подальше от жизни, в глухомань? Решил, что на острове людей поменьше, а тебе свободы побольше? Забрался в тайгу, посчитал зверюшек и в ус не дуй. Ну и подфартило тебе, студент, нашел тихое место! Да тут такое творится, что тебе и не снилось! – говорил он весело, но к этой раскованности подмешивалось что-то жесткое, непримиримое, а что именно, сразу было не понять.

– Темников Родион в помощники тебя дожидается, вот не знает, какой ему подарочек нежданно-негаданно свалится. Он, бедный, утомился в трудах праведных. Вчера до полуночи мотался возле нас, свои делишки обделывал. Он тебя законам научит и премудростям всяким тоже. Только ты, как увидишься с ним, перескажи все по порядку, что нам тут наплел. Очень ему это понравится. И возлюбит он тебя, как сына своего, и вместе с ним построите вы на острове справедливую коммуну для людей и для зверей.

– Не ерничай, – вспылил Андрей и хлопнул по палубе ладонью – вышел громкий звук, лица у парней напряглись. – Нечего мне в душу лезть. Сам разберусь, чего мне тут строить.

Парни посмотрели на бригадира, ожидая ответного слова, а тот, казалось, остыл, расслабился, словно только того и ждал, чтобы Андрей стукнул покрепче по железу.

– Ты вообще-то парень – кремень, хотя с виду и не скажешь, – отмолчавшись, лениво произнес он. – Вот только заведенный какой-то. И я от тебя с пол-оборота завелся. Идейный, что ли? Так я разных встречал, но все они больше врут, словами кидаются, а как до дела дойдет: «Гоша, а как бы насчет рыбки», – передразнивая, пошлепал он губами и разочарованно махнул рукой. – Выпьем лучше по маленькой за твое прибытие, забудем шум. Я ведь тоже мужик задиристый…

Интересный Гошка был парень, факт – непростой, но подкупало Андрея, что не скрытный. Немало таких людей, да с каждым годом их все меньше встречается, маскируются, что ли? И то правда, мало кто рискнет сейчас прожить жизнь самим собой, таким, каким когда-то уродился: недолго чудаком прослыть или во врагах очутиться. Горький осадок остался от разговора.