Вольные кони

С этой минуты жизнь пошла веселее. Даже картошка на сковороде шкворчала по особому – как ей Юрка велел. Сам он, закатав рукава куртки, кромсал колбасу, сыр, вспарывал банки и приговаривал:

– Ай да Ирка, ай да молодец! Цены тебе нет, женился бы, не раздумывая, да на всех не женишься!

Антон окончательно смирился с ним и полегоньку проникся ощущением праздника. У Юрки была своя, ему недоступная жизнь, и мерить ее на свой аршин не годилось. Заразу веселья распространял он вокруг.

– Кушать подано! – наконец отступил Юрка от стола и петухом поглядел на Антона.

Сунул оставшиеся продукты в холодильник, уселся за стол, подмигнул:

– Что мы, мало зарабатываем или много кому должны. Начинаем суровую мужскую жизнь!

И странной показалась Антону его улыбка. Юрка хлопнул стопку коньяка, передернул плечами: ух, коньяк! с утра! замечательно! И подбодрил:

– Смелей, земеля! Способствует бодрости духа! А то зарылся, понимаешь, в книжки, а жизнь мимо течет. Учат вас, учат быть ближе к простому народу, никак научить не могут. Ну вот, например, ко мне!

Юрка серьезно разговаривать не умел или не хотел. Подтрунивал над Антоном, будто тот еще не дорос до понимания взрослой жизни. Наверное, чувствовал несовместимость: обоих их хоть и одним потоком несло, но Антон, вроде, подле берега скользил, а Юрка в самой стремнине барахтался.

Тут и ему смешинка в рот попала, а сознание раздвоилась. Одна его половина иронично оценивала несуразное застолье, другая с удовольствием ему предавалась.

– Прозит! – в очередной раз предложил гость выпить хозяину, опрокинул стопку и закусил улыбкой. – Чему только на югах не обучишься. Сижу я это, значит, в ресторане с Иринкой. Тут как на грех подсаживают к нам за столик иностранца. Ну я, недолго думая, ему сразу плеснул из графина и тост за дружбу между народами двинул. А он мне в ответ: паразит! И улыбается, морда довольная. Сам ты, говорю, паразит и уши у тебя соленые. Ну насчет ушей я, конечно, погорячился! Обидно за державу стало. Но тут Иринка растолковала что к чему. Ох, и темнота наша сибирская! Хорошо хоть он по-русски не бельмеса.

Юрка от коньяка и сытной еды размяк, подобрел, но как-то по-своему.

– Квартирка у тебя неказистая, зато в самом центре. Одобряю. Ее бы в хорошие руки, отделать да обставить. Для одного лучше и не надо. А в такую и привести кого – стыдно. Женщины пошли, не могут у мужика прибраться. Подружки-то у тебя есть? Нет? Ну, Антоша, мы так с тобой не договаривались. Придется тебе помочь. Так уж и быть, уговорил, найду я тебе дивчину, беременную, но честную.

Шутки у Юрки были с душком, но обижаться на него было бессмысленно. В огонь масла добавить.

– Не нужно мне никаких подруг. Не до них, – попытался отпугнуть он Юркины фантазии, но тот лишь рассмеялся.

– Это тебе только кажется. Не вдвоем же нам развлекаться. Нет, мы так не уговаривались, я без женского общества не могу.

Ход его мыслей по-прежнему был не очень понятен. Антон считал, что у него все впереди. И девушки, и развлечения, и прочее. Вот диссертацию защитит, покрепче на ноги встанет.

– Глянь, как ты живешь, – укорял его Юрка. – Срамота, если разобраться. Скоро тридцатник стукнет, а все холостуешь. Непорядок, пора к семейному делу прибиваться. С меня пример бери – двое пацанов растут и на третьего скоро замахнусь. А что, силушки хватит!

– У тебя?! – изумленно выдохнул Антон.

– У кого же, что я дефективный какой? Из армии пришел и обженился, чтобы по пустякам себя не растрачивать. Свою взял, новотроицкую, они у нас, девки, для жизни надежные. Заждалась меня с югов-то, подарков целую сумку волоку.

– Не понял, а Ирина тогда кто?

– Подрастешь, поймешь, – засмеялся Юрка. – Кто, кто, одна знакомая… замнем для ясности. Не жена, чтобы мне допросы устраивать.

Установилась неловкая тишина, чем-то надо было ее развеять и Антон спросил наобум лазаря:

– Так ты давно из деревни-то уехал?

– И не спрашивал бы лучше, – наморщил лоб Юрка. – Теперь хоть не показывайся в родных краях. Наши же любят жить в куче, своим уставом. Я теперь как дезертир какой. Правда, не я первый, дядя Федя, тот еще раньше откочевал. Путешествует до сих пор, аж до Ямала добрался. Я к нему в гости заехал, поинтересоваться, и остался. Молодую жену скандальными телеграммами вызволял из дому. На психику давил. Батя у меня мужик суровый, ты же знаешь, разговор у него короткий – вытянул бы батожком по спине и все, отъездился бы. Ни в какую невестку не отпускал. Разорялся долго: вам здесь жить положено! Кем положено-то?

– Ну и остался бы, неужто в деревне совсем невмоготу жить стало?

– Вот заладил: в деревне да в деревне, – вспылил Юрка, – у нас ведь село, Новотроицкое. Ты еще хуже меня, даже этого не помнишь.

– Какая разница? – недоуменно посмотрел на него Антон.