Вольные кони

– Друг у меня, морячок, в Новороссийске живет, по загранкам ходит. Веселый человек, мы с ним весь Крым объехали нынче. Денег спалили! Это он меня с Иринкой познакомил. Ну та, которая как знала, что я к тебе заеду и сумку продуктов собрала. Пропились мы с ним в дым. Хорошо, что билет на обратную дорогу у меня был. Завтра лететь, а морячок мой Костя говорит: у меня сегодня подруга из круиза прибывает. И тащит меня в порт. Заинтриговал – там такие девочки иностранцев обслуживают! Лайнер у причала стоит, поднимаемся по трапу, идем. Я раньше думал, что у нас таких кораблей нет. Роскошь на каждом шагу, – Юрка замолкает и, похоже, на целую секунду улетает в мыслях на Черное море.

– Вдруг вижу, в коридоре мадам стоит, – он ищет глазами в зале, с кем бы сравнить, не находит и переворачивает вверх ножкой пустую рюмку. – Во, такая талия! Ну я про все забыл и к ней напрямки. Костя меня придержал за локоть – мол, куда, еще не пришли. Понял и говорит: да ты что, она тут полы моет. Так, с вывернутой шеей и провел меня мимо уборщицы. Входим в каюту, там три девы сидят. Я таких еще не видел, а ты и подавно. Ноги от плеч растут, коленки светятся. Ровно столбняк на меня напал и к стенке приставил. Молчу, словно язык проглотил. Девчонки повскакивали, окружили, защебетали. Костя меня представляет. А я глазам своим не верю – не сон ли? Еле себя сдерживаю, чтобы их не потрогать.

Антон верит и не верит, смеется. Но Юрка на его веселье не обращает ровно никакого внимания. Он уже сам себе рассказывает, погрузившись в воспоминания.

– Улучил минутку, шепчу Косте – а какая моя? Да от жуткого волнения перестарался, вышло громко. Девчонки как захохочут. Конфуз. Ну, Костя, тот молодец мужик, заявляет открытым текстом – любая, кроме моей! Легко сказать, трудно выбрать. Одна другой краше. Вижу, ближняя ко мне тянет ладошку, как первоклассница: можно я! Цап я ее за руку. Вгляделся – точно самая красивая! Тут остальные засобирались, ушли, нас оставив. Тут я совсем приободрился, руки распустил. Да и получил по пальцам, не больно, но с характерным уклоном – ишь, прыткий какой! О, говорю, какие вы гордые, даже не верится.

Юрка пересказывает приятные события, то сгущая, то утоньшая голос. У него получается, как пить дать участвовал в школьной самодеятельности.

– Жить, сибирячок, у меня будем. В каком же нам ресторане встречу отметить?

– В каком, в каком, – сразу поскучнел я. А вслух говорю: Эх, Костя, друг мой ситный, не мог предупредить, я б одним кефиром питался, придется билет на самолет прогулять. Это я к тому, что девки откровенность, в разумных пределах, уважают. Поехали в агентство! Это успеется, отвечает. Тонко улыбнулась, бровкой повела и по-иностранному что-то сказала. После вызнал что – не в деньгах счастье. Она меня многому научила потом. Вынимает из подушки целлофановый пакет, в каких крупу продают, набитый деньгами. Возьми кошелек, за все должен платить мужчина! Знаешь, я много чего повидал, но такого со мной еще не было. Чтобы меня баба на содержание взяла! Однако превозмог себя, отступать поздно. Ладно, думаю, сквитаемся. Мешок по кличке кошелек беру под мышку и поехали. Таксист всю дорогу косился. Приезжаем в ресторан…

Юрка морщится, скучным взглядом обводит полупустой зал, и не отвечает на ласковую улыбку официантки, огорченно вздыхает:

– Живут же люди. Швейцар за стеклянной дверью только рот раззявил – мол, проваливайте. Я червонцем махнул, видел бы ты, что с ним стало. Иринка ему на руки шубейку стряхнула, он ее бегом отнес и за моей курткой вернулся. Принял с поклоном. Дикие нравы…

Антон давно так не веселился.

– Хватит, уморил, Юрка, – стонет он, уткнув лицо в ладони. – Какой талант в тебе пропадает. Вруши! – и видит сквозь пальцы, как сочувственно смотрит на него Юрка и терпеливо ждет, когда можно будет продолжить.

– Ты силы-то побереги, – советует он Антону. – Дальше еще чуднее будет. Встречает нас официант во фраке. Усаживает за столик. Там так, если сумел пройти, достоин уважения. Иринка заказ делает – ни одного слова по-русски. Сижу я с кошельком на коленях, ни бельмеса не понимаю, но вид делаю. Наконец, перестала она шурум-бурум наводить, ко мне поворачивается: «А ты, лапушка, что пить станешь?» – Тоненьким голоском пропел Юрка. – Что, что! Мы с Костей последние три дня одним чаем пробавлялись. За меня будто кто сразу смикитил: чего бы побольше и подешевле. Отвечаю была не была – водки хочу! Она – сколько водки? Я и так уже от всего ошалел, а тут еще этот, черный, как грач, нависает, соображать мешает. Брякнул я от волнения: флакон! И язык прикусил, не у себя в вагончике с корешами сижу. Да поздно. Но у нее, скажу я тебе, выдержка! И глазом не повела, отчеканила официанту: флакон водки, пожалуйста!