Вольные маги

Да, я действительно давно не бывала в глубинке, совсем уже отвыкла от простого уклада жизни. Вступила в коровью лепёшку и тихо ругнулась, обтирая башмачок о траву. Вряд ли здесь одобрят мой наряд – среди деревенских жителей было не в моде носить штаны, если в них не имеется то, что положено иметь представителям мужского пола. Но смотреть на меня было некому. Если Нэвэрет вечером оживал, открывая на смену закрывшимся магазинам портовые таверны и устраивая увеселения, то на хуторах уже все спали.

Спали, пока не пришли мы, потому что лай собак перебудил половину дома. К невысокой изгороди вышел пошатывающейся походкой мужик с фонарём. Его лица было толком не разглядеть в тусклом свете фитиля, да и нас он вряд ли мог видеть отчётливо, различая лишь силуэты.

– Что надо, бродяги? Пшли вон отсюда! – раздался хриплый неприязненный голос.

– Мы не бродяги, хозяин, – вежливо возразил Эстэриол. – Я практикующий маг, и мы пришли сюда в поисках приюта и работы.

– Нет у нас тут работы! – презрительно бросил мужик, но затем двинул фонарём в сторону фыркнувшего Ниамо и, похоже, изменил своё мнение. Действительно, откуда бы у бродяг взялся такой? – Ладно, могу предложить сеновал. Не устраивает – выметайтесь.

Похоже, хуторянин всё же нам не доверял до конца. Да и мало ли у кого бродяги могли свести коня? Мы ведь молодые, солидности ни в одежде, ни во взглядах нет, а чумазые уставшие лица, проявившиеся в свете разгоревшегося фитиля, ещё усиливали желание сто раз проверить, прежде чем пускать нас за ограду.

– Устраивает, – устало сказал Эстэриол.

– Три медяка, – отрезал мужик.

– Сколько?! – опешил мой возлюбленный. – Да магам за постой ещё и доплачивают! За три медяка я комнату на постоялом дворе сниму!

– Ты мне поторгуйся ещё! Не нравится – значит, выметайтесь! – совсем недовольно бросил мужик, собираясь уходить.

– Ладно! – поспешно решил Эстэриол.

До ближайшего постоялого двора ещё шагать и шагать! Хотя можно было бы попытать счастья на следующем хуторе, но где гарантия, что и там нас не отправят куда-нибудь?

– Подавись своими медяками… – в сторону прошептал Эстэриол и полез в кошель.

Хуторянин нехотя открыл низенькую калитку, пропуская нас и Ниамо, и провёл до заднего двора, на котором возле большого сарая стоял сеновал. Эстэриол отсыпал ему три монетки, и мужик, не попрощавшись, ушёл, оставив нас в полной темноте.

Я почему-то вспомнила день нашего знакомства: как здорово и настойчиво Эст торговался тогда с Винэйроном! Виртуозно! Пусть и на свой странный манер. А сейчас то ли подрастерял уверенность, то ли так устал, что решил не тратить силы ради трёх монет. Не так уж это и много, по сути, особенно для практикующего мага, но всё же хуторянин цену задрал.

Ещё раз плюнув ему вслед, Эст сотворил соль, от которого я моментально зажмурилась, и завёл Ниамо под крышу. На сеновале оказалось на удивление уютно, я, пожалуй, была даже рада, что мы остановились здесь. В кровати, конечно, удобнее, но зато здесь мы одни.

Мы вместе распрягли Ниамо, сняли с него поклажу и простую – не магическую – сбрую, в которую обрядил коня ректор Алерикс. Эстэриол достал нам еды и улёгся на пряно пахнущее сено. Я легла рядом, мы всухомятку перекусили и устроились спать, обнимая друг друга так же, как делали это в нашей комнатке в Светоче.

– Эст.

– М?

– Я люблю тебя.

– И я тебя, милая.

– Эст.

– Да?

– Всё у нас будет хорошо!

Он не ответил. Прижал меня покрепче, и даже в темноте я чувствовала, что он улыбается.

Вроде совсем недавно было это. Когда просыпаешься, ещё не осознавая себя на новом месте, но уже что-то меняется в ощущениях. Ты открываешь глаза, щурясь на проглядывающие лучики солнца, чтобы открыться новому дню, новой жизни, самой стать кем-то иным. И веришь, несмотря ни на что, что всё будет хорошо.

Так вот, в это утро у меня такого не было.

Мы проснулись от резкого окрика, раздавшегося где-то на улице. Это как боги умудрились подобрать для женщины в подарок настолько мерзкий голос? Или не в нём дело, а в том, как она противно растягивала слова, стараясь усилить интонацией уже набившие оскомину упрёки?

– Я тибе-е-е ска-аза-а-а-ала! Шоб ты ни пуска-а-ал нака-аво-о-о! А ты шо, пусти-и-ил?! Ах пусти-и-ил! А хто-о типерь будет мне се-ено заново собира-а-ать? А-а-а?

Голос приближался. На его фоне послышалось какое-то бормотание, но собеседнику и слова сказать не дали, вновь осыпая упрёками, что-де пустил каких-то проходимцев в дом – надо же, прямо в дом, а не на сеновал! – а ещё и – подумать только! – на всю ночь оставил одних, чтоб мы сено попортили и украли!

Похоже, они уже совсем скоро будут здесь! Надо вставать, а то вдруг метлой вообще погонят?

Рядом хмыкнул Эстэриол и спокойно с наслаждением потянулся. Я повернулась к нему и, несмотря на тревогу, улыбнулась. Заспанный и помятый, в волосах солома, а на щеке отпечатался след рукава. Взгляд спокойный, уверенный.

– Эст? – позвала я сонным голосом, радуясь, что он читает мысли, и мне не нужно спросонья формулировать свой вопрос словами.

– Всё нормально, – улыбнулся он, – не суетись.