Вольные повести и рассказы

Наступил козырной час деда Любана. Он был вездесущ, любезен и по-своему остроумен. Ему предстояло разыграть традиционное шоу с быком, которым забавлялись на день урожая. Недаром намекали ребятам на осень, когда быку будет ближе к году. Но дело в том, что я не помню, чтобы у нас когда-либо вырастал бычок типа Кряжа. Были справные бычки килограммов на 250, которые лишь к зиме при хорошем откорме достигали своего высшего веса. Кряж был исключением. Корову, его мать, возили в другое село и там, не бесплатно, взяли могучее семя. Кряж был ранним, в конце ноября ему исполнится год. В десять месяцев с небольшим он уже был внушительнее взрослых быков. Может быть, так казалось, ибо глаз со страху может преувеличить. Но что в нём за 300, не вызывало сомнений. Девчонки ребятам уже напоминали, что срок их обещания «подтренироваться» истёк, и дед попросит их показать свои силы. Ребята неглупые, понимали, что в нашем роду умеют шутить, но многие шутки имеют перспективные последствия, не всегда положительные. Вчера вечером им опять напомнили. Глядя на Кряжа, они не радовались его родословной… И вот… День настал и надо платить окуп за невесту «с силов»… «С умов» заплатили зачётом по знанию Библии. Таковы условия обручения.

– Эй, ребята! – крикнул им дед. – Хватит вам, едят вас мухи, у стола обретаться. Готовы ли вы отдавать должок?

Миша и Слава с тоской посмотрели на племенную скотину, которая умиротворенно запихивала в свои недра душистое сено, увеличивая тем самым свой титанический вес. В данном случае бык играл две роли: он был придачей мне к дому и как забава. Ребята попробовали отшутиться, но дед был любезно настойчив. У деда много задач. Ему надо было продемонстрировать силу жениха-внука перед смотренными невестами. Внук мало чем уступал быку в величине, но нужен контраст. Дед знал, что ребятам Кряж не по силам, но это его нимало не беспокоило. Он преследовал главную задачу, подверстав попутные.

– Деда, в цивилизованных странах принято откупаться, – залюсил Миша. – Я тоже предпочту откупиться, назначай откупного…

– Да, да, деда, помнишь, летом Васелок откупился бараном и Любан за это не оторвал ему коки… – вторил Слава.

– А я и совсем ни при чём при ваших делах, – умыл руки Амин.

На деда откупные штучки не возымели действия.

– Едят вас мухи! Не поняли вы, что на веку приходится кланяться и быку, – говорил дед Любан. – Лады, за быка вы откупитесь, а за удаль? Когда вы сватались, как договаривались? Я пошёл на уступки быком. За окуп зачёт, за удаль – отчёт. Договор! Вы обещали наесть силёнок и показать невестам, на что вы годны… Кто снесёт быка, снесёт и невесту – вот и вся удаль, тому же быку внятная. – Дед шёл на разрыв договора, это не шутки.

– Деда, при стечении гостей неловко… может, перенесём на следующую субботу?… – канючили слабаки.

– На следующую субботу у меня на примете другая примерка… Как хотите. Мои внуки тоже могут опозориться, но ведь вынуждены тоже показывать невестам свою силу. Эй, Любан, Родим, Желан, Милан, где вы?… – Где же нам быть, как не во дворе слушать торг вместе с гостями? А дед угнетал ребят последними доводами:

– Вы думаете, зачем мы гнали быка не в стадо, а в новый двор? Смекнули? То-то. Для вас. Родя, поднимешь быка? Тебе вроде многоплодная приглянулась… Отбей её у Любана, если могёшь. А я тебе поспособствую…

Всё говорилось открыто и громко, при гостях, тем только дай зрелище. И Родим знал, что придётся участвовать, ибо обычай. Бывало, не надо бычка, а держат для этого случая. Родим оглядел Кряжа, словно его никогда не видел. В какой-то момент он засомневался, но гонор взял верх. Дед говорил правду. Ясеня на него смотрит. Было время, он тоже смотрел на неё. Солодка!

– Ха! Кряжа? Это мы махом!.. – погорячился брат Родим. – На бутылку, деда, лады?

– Едят тебя мухи! Я тебе литр сам поставлю, ты только приподними… – подстрекал дед, работая на публику. Публика, маленько поддавши, уже заводилась, о чём свидетельствовали жиденькие хлопочки руками. Родим снял пиджак и сорочку. Гости увидели тело младшего жениха. Я видел, как девушки выззрились на увесистые руки и широкую грудь. Родим почувствовал на себе внимание девок и снял майку… Ну, тут совсем. Привыкли видеть в кино культуристов с наворотом мускулов, а тут ничего подобного, ни одного мускула чужого, всё от природной культуры. У Родима мышцы, как чешуя рыбы, плотно подходят одна под другую и каждая на виду – мелкие, гибкие, на большом стволе тела, способные сжаться в ствол дуба. А вообще, он больше похож на дельфина.