Вольные

– Оставь эти стадионные лозунги для фанатов Прохора, – отвечал Сева. – Менты абсолютно такие же нормальные люди, как и все остальные. И в какой-то степени жажда справедливости будоражит их сердца в несколько раз сильнее, чем у простого обывателя, потому что по долгу службы им приходится иметь дело со всякой мразью, опустившейся по социальной лестнице так низко, что сам Иисус не в состоянии будет отпустить им грехи. Простой мент завален делами, в которых только и фигурируют наркоманы, алкоголики, продавцы ганжубаса, амфетаминов и прочей химической дряни. Добавь к ним растлителей малолетних, синюю масть, убийц рецидивистов и сексуальных маньяков. И в грязном белье каждого из этих отбросов ему приходится копаться, разгребая кучи дерьма, которые успел наворотить тот или иной мерзавец. Для простого мента человек, который ставший палачом всего этого отребья, будет как минимум вызывать симпатию, и уж простой следователь точно в наименьшей степени будет заинтересован в том, чтобы упрятать такого человека за решётку.

– Ты ещё в добровольную народную дружину пойди служить с такими рассуждениями, – усмехнулся Чеченец, после чего снова хлопнул ладошкой по протянутой ему пятерне Натовца.

– Мы с мусорами не сотрудничаем.

– Олег, забудь, как самый страшный сон все эти штампы, которыми нас кормят в Обществе. У каждого они свои. В школе, у футбольных фанатов, у гопников. Я тебе толкую об эффективности. Если ты снова попадёшься мусорам в лапы, и будешь вести себя принципиально, то твой условный срок мигом превратиться в реальный. Принципиальность нужна там, где необходимо соблюдать особые меры предосторожности, чтобы не заложить своих! Петух по имени Прохор стал сукой, потому что подставил нас, считавших его до этого момента своим. Но я тебе говорю о другом.

– О чём, о понятиях воровской масти?

– Я тебе говорю, что всегда надо быть готовым к тому, что ты можешь оказаться на стульчике перед следователем или прокурором, раз уж совершаешь деяние, предусмотренное уголовным кодексом. А в нём, к сожалению, не прописано, что к алкашам и нарикам можно применять физическую силу. Но понимать психологию человека, от которого будет зависеть, где ты проведёшь последующие 12 лет за тяжкие телесные – на зоне или на свободе, знать нужно.

Натовец понимающе закивал головой.

– И если уж ты заговорил о понятиях, то воровская масть в этом отношении действует правильно. Сыграть дурачка перед человеком в погонах не является для синего зашкварным делом. Помнишь фильм «Беспредел», в котором блатной падает в судорогах перед начальником зоны со словами – «Не могу работать! Болею я!»? Простые мужики над ним смеются, потому что они живут по правилам, вбитым в их головы советским воспитанием, согласно которым, настоящий мужик всё стерпит, он сильный и ему западло быть слабым. Вор же лучше попадет в ШИЗО на две недели нежели будет работать на администрацию. Отличие в законах, по которым живёт человек.

– Да понял я, понял, – сказал Олег Натовец, – но всё же лучше ментам не попадаться. Им будет глубоко плевать на то, что ты зачищаешь улицу от всякой уличной швали, если перед ними стоит задача закрыть нужное количество дел. И тогда ты попадешь именно в тот список, который ляжет в отчёт их главного начальника, и на 12 лет уехать на крытую тебе всё же придётся.

– Олег, прекращай этим негативным мыслям разрушать свой натовский мозг, – засмеялся Макс. – Ты уже однажды отпетлял от реального срока, значит судьба не позволит тебе из-за какого-то засранца попасть за решётку.

Тогда ещё ни Сева, ни Макс, ни Олег Натовец не думали о том, что нужно будет кого-то убивать. Тогда они ещё рассматривали полицию не то, чтобы как союзников, но и уж явно не как противников. В их головах были великие идеи, заряженные положительными мыслями о том, что обществу нужно очищение, и они станут именно теми, кто даст этому обществу лекарство. Тогда ещё Сева и Макс думали, что современный социум – это не совсем потерянный наркоман, и этот социум ещё способен излечиться. Пускай, через ломку и боль, но способен! Собрав всю свою волю и желание в кулак! И только безумный Чеченец уже тогда был готов к тому, чтобы развязать настоящую войну против конченного мира, забывшего о том, что такое правда, порядок и честь.

Глава 5. Погромы

– Здорова братва, как дела? – спросил Макс у подвыпившей компании, сидящей на полуживой скамейке в тёмном квартале под одиноко светящим в ночи фонарём.

– Вашими молитвами пацаны, – ответили ему пьющие пивко ребята.

Пацанов было четверо, на вид им было лет 20-25. С ними была одна девчонка, которая обжималась с самым здоровым амбалом, потягивая во рту сигарету. Они были одеты, как и большинство дворовых ребят, слоняющихся вечерами без дела, в спортивные костюмы, а-ля Adidas. В руках у каждого была тёмная бутылка пива «Балтика».

– Есть прикурить, парни? – спросил Макс, доставая папироску из пачки «Беломорканал».

Пацаны рассмеялись.

– Травкой балуешься? – спросили у Макса, – есть чё?

Он засмеялся.