Вольные

– Макс, Сева, Чеченец, Генрих, Славоля, Мичман, Бритиш бульдог, Натовец, – прочитал Роман, покачал головой, а потом добавил, – вот только если Макс, но это единственное нормальное имя среди всех.

Роман улыбнулся.

– А что Макс? – спросил Михалыч, – кто-то упоминал это имя?

– Да, кажется, это было в спортивном парке. Там занимались ребята, точно не помню, но вроде бы это были кик-боксёры. Я снимал, как они спарингуются – якобы картинка для фильма, и потом мы разговорились с некоторыми из них. Они упоминали какого-то Макса, который раньше занимался в секции, а потом исчез.

– Что ещё?

– Они говорили, что таких фанатически влюблённых в спорт людей очень мало, и они жалеют, что он перестал заниматься по непонятным причинам. Кажется, семейные обстоятельства или переезд, но я точно не помню. Помню только, кто-то сказал: «Если бы Макс был президентом, то в стране не осталось бы ни одного алкаша и нарика.»

– Так и сказал? – задумчиво спросил Михалыч.

– Да, помню, мы ещё рассмеялись тогда, – утвердительно закивал головой Роман.

– Где, ты сказал, находится эта секция кик-боксинга?

Этот эпизод показался Михалычу не столько забавным, сколько настораживающим. Он записал адрес, и попросил Романа продолжить собирать информацию. Но теперь, уточнил Михалыч, необходимо было помимо всего прочего спрашивать, не знают ли ребята людей с такими странными прозвищами?

***

И журналист продолжил своё расследование, перебираясь из одного района города в другой и опрашивая всех, кто мог бы ему помочь с поиском нужных людей, способных объявить войну наркомафии. И однажды удача улыбнулась ему. Компания, к которой он подошёл на улице, гоняла мяч на футбольном поле в одном из спальных районов, недавно появившихся в черте города. Во время перерыва Роман завязал с ними разговор о съёмках документального фильма про дворовый футбол, и, когда он обронил одно из имён, бывшее в списке Михалыча, двое парней ответили:

– Конечно, мы знаем Мичмана. Серёга, он часто играет с нами на разных площадках. Хороший футболист, из бывших фанатов.

Так они познакомились: Роман и Серёга Мичман. Уличные футболисты свели их, и более желанной встречи ни тот, ни другой и представить себе не могли. Они искали друг друга. Роман ещё не знал, что именно Серёга Мичман является одним из тех, кто наводил ужас на город последнее время. До этого ему только приходилось слышать какие-то мифические рассказы о группировке, которая действует как итальянская мафия, не оставляя в живых никого и расправляясь с каждым, кто стоит у неё на пути. Но это было похоже на детские страшилки и сплетни, поэтому Роман не воспринимал эти рассказы всерьёз, и вот теперь он повстречал того, кто мог рассказать ему истинную подноготную уличной войны, объявленной любителям выпить и покурить.

Серёга Мичман же увидел в Романе того человека, который может просто спасти его. Последнее время он всё живее чувствовал меч правосудия, нависший над его шеей и шеями его соратников, бок о бок убивающих с ним всех тех, кто имел прямое или косвенное отношение к наркотикам и их распространению. И если члены его группировки готовы были пасть жертвами в этой неравной борьбе с системой, то он в отличии от них не готов был примерить на себя наряд мученика или узника совести, которого растопчет фемида.

Он готов был сдать всех в обмен на гарантии своей безопасности. Он знал о программе защиты свидетелей и хотел стать человеком, на которого будут распространяться все её положения. Это была выгодная сделка. И главным образом она была выгодна для Михалыча. Всё, что у них было на сегодняшний день, это только факты преступлений и догадки оперативного штаба. Но к делу этого не пришьёшь. Суду требовалось что-то большее чем просто догадки. Но у прокуратуры не было ничего: ни улик, ни свидетелей, ни подозреваемых.

Собеседника Романа сразу взяли под наблюдение и в первый же день поняли, что перед ними не просто парень, решивший пропиарить себя в кругу друзей и знакомых, пользуясь слухами, распространяющимися на улице. Никаких сведений о нём полиции известно не было. Кроме имени Сергей и прозвища Мичман. Но и то, это было не фактом. Проследить маршрут его появления и исчезновения не представлялось возможным. Каждый раз он появлялся неожиданно и уходил от скрытого преследования столь профессионально, что даже бывалые оперативники отдали ему в этом должное.

В разговорах, которые начали происходить между ним и Романом, Сергей упоминал, что все их операции, связи и передвижения были столь законспирированы, что ментам никогда не удастся выйти на их след. Конечно, все понимали, что он набивает себе цену, чтобы добиться привилегий охраняемого государством тайного свидетеля и пытается отмазать себя от совершённых преступлений. Однако в положении, в котором сейчас находилось следствие, приходилось признать, что он имеет на это право.