Читаем Вольный горец полностью

Тут дело не простое: пару эту — Наталью Сергеевну, продолжившую в кино отцовское, значит, режиссерское дело и одетого «под Пушкина», самую малость подгримированного молодого актера впервые увидал несколько лет назад в Иркутске, куда Валентин Григорьич Распутин пригласил нас, десятка полтора москвичей, на ежегодный фестиваль «Сияние России». Вместе были на встрече с иркутянами в театре, потом двумя-тремя словами и с нею, и с ним перекинулись в одном из музеев — в прочном до сих пор, из вечной лиственницы, старинном особняке Волконских, надежно хранящем не только хрестоматийное знание о неудачливых «перестройщиках» 19 века — о «декабристах»… Хранит он сегодня, по-моему, самое для России главное: ставшую народной легендой историю о золотом колечке молодой княгини Марии Николаевны, мчавшейся вслед за мужем в ссылку и отдавшей его сибирскому ямщику: чтобы тот не медлил, вез её побыстрей. Вместе с этой, казалось бы, не такой уж значительной историей музей надежно хранит всеобщее наше спасительное уважение к русской женщине, которое так и не смогла нынче замарать ни заграничная грязь респектабельных борделей, ни беспросветное хамство дома… это мы, все изображающие из себя рыцарей, затолкали вас туда нынче, родные мои, это мы!.. Но только на вас, поверьте, только на вашу память, над которой посмеиваются как над очень короткой, остается надеяться и нам, и всему русской кровью с молоком торгующему нынче по миру отечеству… но разве об этом мы начинали?

Конечно же, для первого раза кажется любопытным — увидеть «живого Пушкина» в мало что замечающей уличной толпе или во внимательном благородном собрании: надо же молодому таланту вживаться в образ?.. Вот и не выходит месяцами из образа, дело такое. «Выйди» — а вдруг потом снова в него да «не войдешь»?

Года три либо четыре спустя ясным июньским днем неожиданно столкнулся с «Пушкиным» в родных его северных местах, под Псковом — в селе Петровском неподалеку от Михайловского, где с минуты на минуту должны были открыть отреставрированный дом Ганнибалов, тот самый, слегка уменьшенная копия какого была в свое время построена предками Александра Сергеевича по материнской линии в подмосковном Захарове… Открытие предполагалось торжественное, вокруг московских гостей, среди которых были и видные чиновники министерства культуры с известными актерами да литераторами, вокруг псковского областного да местного руководства народ празднично копился перед воротами усадьбы, а за ними чуть в сторонке от центрального въезда на дорожке между ухоженных клумб стоял одинокий Поэт в дорожной крылатке и в цилиндре: тоже только приехал в свои края, ещё не успел и переодеться…

Я потихоньку пробрался через боковую калитку, чтобы так и снять его, пока одного, и, когда напомнил ему о встрече в Иркутске, он явно обрадовался: может, был не в своей тарелке и воспоминание о сибирской поездке хоть слегка его да согрело…

Но к чему я обо всем этом говорю?

А к тому, что есть некий достаточно четко определившийся круг причастных, так скажем, к «Пушкинской теме» и есть давно устоявшийся ряд — или, если хотите, колонна — почти непременных, где бы они ни состоялись, участников каких-либо мероприятий или торжеств, посвященных Пушкину… Изредка меняется лишь обрамление того и другого, благодаря чему и попал в Петровское ваш покорный слуга, — ядро же и там, и там остаётся монолитным. Вроде бы оно и понятно: можно ли «наше всё» доверить жалким любителям?.. Профессионалы же, само собой, во время этих высокоторжественных действ ещё больше проникаются так необходимым для них животворящим духом, подпитываются им, а заодно в порядке вещей слегка и подкармливаются, что ж тут…

А простенькая, в бумажной обложке книжечка, с которой я начал, издана в Сибири, в далеком Новокузнецке, «благодаря помощи и поддержке администрации г. Мыски.»

Много ли слыхали вы о Мысках?

Город это между тем знаменитый, известный на юге Кузбасса как столица шорцев, кузнецких татар. Стоит он на слиянии большой Томи и речки куда поменьше, хотя и с норовом, — Усы. Во времена моей молодости, в начале шестидесятых, когда мощную Томь-Усинскую ГРЭС уже успели пустить и «передним краем», как тогда модно было говорить, сделался наш Запсиб — ударная стройка Западно-Сибирского металлургического завода — оживший возле «Томусов» рабочий поселок снова как бы впал в спячку… Записные остряки любили рассказывать простодушную байку о том, как в тридцать седьмом году делегация местных жителей из охотников да шишкарей — добытчиков кедровых орешков — поехала в Москву, к товарищу Сталину с доверчивой просьбой создать отдельную Горно-Шорскую Республику: «Внима-а-ательно выслушал товарищ Сталин Торгунакова с Шерегешевым!.. Однако, будем решать, сказал. А вы пока оставайтесь в Москве. Обоих тридцать лет нету — до сих пор там, однако, ждут решения товарища Сталина!»

Но что поделаешь: городок Мыски в это якобы свято верит, потому что живут в нем по своему особому, мысковскомувремени.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже