Волонтер

Самое забавное заключалось в том, что с тех пор они с Романом вживую так и не виделись. Но ведь современные технологии в полной мере могли обеспечить эффективное взаимодействие двух партнеров, невзирая на то, что их разделяли тысячи километров. Кстати, на вопрос Коробова о том, где он, собственно, вообще находится, тот так толком и не ответил. Гилеревский лишь сказал, что не сидит на одном месте и в ближайшее время в Россию не торопится.

Запиликал сотовый телефон.

– Да, Миша.

– Виктор Анатольевич, добрый день, – раздался голос Ремезова.

– Хотелось бы, чтобы он был добрым и без твоих пожеланий, – с усмешкой сказал Коробов. – Чего звонишь?

– Две новости. Хорошая и плохая. Начну с хорошей. Паучку стало плохо, и его больше нет.

Виктор Анатольевич не торопился с комментариями. Судя по всему, Михаил осуществил задуманное и ликвидировал вышедшего из игры врача, у которого сдали нервы. Коробову не очень нравился такой поворот событий, но другого выхода, очевидно, просто не было.

– Что еще?

– Теперь о грустном, Виктор Анатольевич.

– Не тяни кота сам знаешь за какое место.

– Вам знакома Алла Одинцова? Симпатяшка такая, студентка. Она трудится волонтером в одной из ваших групп.

– Да, знакома, – не стал скрывать Коробов, чувствуя, как им овладевает тревога.

На эту девушку он возлагал большие надежды. Что там такого Михаил узнал про нее?

– Ее видели с Павловым, тем самым. Понимаете?

– Не очень. Как он на нее вышел? – Виктор Анатольевич на мгновенье растерялся. – Что ему надо от нее? Она ведь совсем девчонка!

– Уж не знаю, как вышел, но факт установлен, – сказал Михаил, в голосе которого прорезались металлические нотки. – Что-то меня этот юрист напрягать начинает.

– Пока ничего не случилось, – как-то отстраненно ответил Коробов, гадая, как и где судьба могла свести его юную знакомку, можно даже сказать, протеже, с известным юристом.

– Когда случится, будет поздно, – жестко сказал Ремезов. – Этот лепила, который паучок, был сегодня при нем, кстати. Они наверняка ехали к следователю, хотели признание писать!

Коробову показалось, что он ослышался.

– Ты в своем уме, Миша?! Адвокат все видел?

– Да, видел. Сам целый остался, – обронил Ремезов. – Одной проблемой меньше. Медлить было нельзя.

– Думаю, настоящие проблемы у нас только начинаются, – холодно произнес Коробов. – Ладно. У меня много дел. Готовьте вашего сердечника, на днях гость будет.

– Понял.

Несколько секунд Виктор Анатольевич неподвижно смотрел в никуда. Он вдруг почувствовал себя измотанным, словно из него кто-то вынул все кости, превратил его тело, некогда крепкое и сильное, в жалкую мочалку.

Он позвонил старшему группы Аллы, узнал телефон девушки и набрал ее номер.

– Я как раз собиралась сегодня зайти к вам, – сказала Одинцова. – Вы свободны?

– Когда ты будешь? Мне тоже надо поговорить с тобой.

– Я стою возле кабинета вашего секретаря.

– Заходи.

«Как же она хороша!» – не мог удержаться от мысли мужчина, когда Алла вошла в кабинет.

Он помнил ее еще малышкой, тесно общался с отцом Аллы еще до того, как занялся коммерцией. После смерти отца девушка сильно привязалась к нему, считала Коробова чуть ли не вторым папой. Да он и не возражал. Правда, в последнее время Виктор Анатольевич начал видеть ней не только дочку умершего приятеля, но и довольно привлекательную девушку. Он все время ждал подходящего случая, чтобы остаться с ней наедине.

Коробов обратил внимание на то, что Алла держала в руках небольшую папку для бумаг.

– Заходи, дорогая! – радушно встретил ее Виктор Анатольевич. – Может, кофе?

– Спасибо, не нужно.

Коробову было достаточно пяти секунд для понимания того, что эту молодую особу что-то сильно тревожит.

– Ты чем-то взволнована, Аллочка? Присядь.

Девушка села за громадный стол, на котором, кроме бутылочки минералки и чистого стакана в самом центре, ничего не было.

– Виктор Анатольевич, у меня к вам очень серьезный разговор, – заявила она, открывая папку.

Коробов нахмурился, сцепил в замок крупные пальцы. Алла задержала взгляд на золотом перстне, блеснувшем в солнечных лучах, которые настойчиво пробивались в окно кабинета сквозь ветви тополя.

Она вытащила из стопки несколько листов, исписанных мелким почерком, и сказала:

– Это люди, за которыми я в свое время ухаживала. Пять человек. Трое из них мертвы, до двоих я не могу дозвониться. В их квартирах теперь живут посторонние персоны, которые ничего не знают о моих бывших подопечных.

Коробов лишь плотнее сжал губы, не расцепляя пальцев, и промолчал.

– Такое жуткое совпадение мне показалось странным, – продолжала Одинцова. – Я поговорила с одним своим коллегой и попросила его о том же – отследить судьбу тех несчастных, которым мы когда-то помогали всей нашей командой. Первый же звонок подтвердил мои опасения. Женщина, которую пытался найти мой коллега, умерла. Я не стала ждать, пока появятся сведения о других пациентах, мне просто стало страшно. Вот я и решила прийти к вам.