Читаем Волосы. Иллюстрированная история полностью

Хотя бритва с прямым лезвием, возможно, была символом мужественности, пинцет был «бесполым» инструментом, который наверняка использовали и женщины. Также пинцет является древним орудием, которое за все это время почти не изменило свою форму, что связывает нас с тысячелетней историей контроля над внешностью. В раннее Новое время женщины могли использовать их отдельно или в сочетании со снадобьями, направленными на удаление нежелательных волос или предотвращение их повторного роста после выщипывания. Как мы видели в главе 1, рецепты для этих депиляционных средств входили в рукописные сборники, чьи составители (обычно женщины), очевидно, считали их подходящими для женщин (и возможно, не только для них). Чаще всего в текстах не указывается тип или зона роста волос, которые подлежат удалению, однако один рукописный рецепт советует всем, у кого «много длинных волос на руках», опалять их свечой каждый раз, когда луна идет на убыль[266]. Печатные книги рецептов иногда дают немного больше сведений, в дополнение к общим упоминаниям «лица» и «тела» описывая конкретные места, такие как брови, губы и — в напоминание о том, что представления о красоте изменчивы, — лоб:

Некоторые, у кого волосы на лбу растут слишком низко, другие, у кого слишком густые брови; а также те женщины, у которых растут волосы на губах (неприглядное зрелище), готовы отдать все что угодно за этот секрет[267].

Часто ингредиенты, рекомендуемые этим жанром рецептов, по нашим меркам довольно экстравагантны. Глава о депиляции в руководстве по уходу за собой 1665 года авторства Томаса Джимсона начинается с возвышенной риторики: «Когда лилии и розы Элизиума твоего лица затмевает скорый рост избыточной растительности», — и далее объясняет действие продуктов и процессов, которые «уничтожат эти подымающиеся сорняки, которые вас беспокоят», и спускается на землю в описании ингредиентов, которые включают в себя соединение мышьяка под названием аурипигмент, негашеную известь, опиум, желчь ежа, кровь летучих мышей и лягушек, экстракт белены (разновидность паслена, настолько ядовитого, что Доктор Криппен использовал его, чтобы убить свою жену) и жженые пиявки[268]. Нет никаких сомнений в том, что по крайней мере некоторые из этих веществ были бы очень эффективными в растворении белковых связей в волосах и химическом выжигании их с поверхности тела, особенно это касается негашеной извести в сочетании с аурипигментом (смесь, известная как русма). Отметим также, что производное негашеной извести, гидроксид кальция, является активным компонентом в современных средствах для депиляции. Интересно, что традиция рецептов также свидетельствует о существовании ранней формы «восковой» эпиляции, использовавшейся прежде всего на относительно большой поверхности лба. Возьмите мастику (возможно, гуммиарабик), нагрейте, пока она не станет мягкой, затем нанесите. Перевяжите обработанную область лентой или тканью и оставьте на ночь. Утром, точно так же как и полоску для восковой эпиляции, «рывком отделите ее». Волосы «выйдут с корнями» и «лоб будет казаться очень миловидным»[269].


Ил. 3.13. Газетное рекламное объявление, описывающее средство для депиляции Trent’s Depilatory, эффективное в удалении дамских «излишних волос». Кон. XVIII — нач. XIX века


Конечно, у нас нет возможности узнать, как часто эти рецепты использовались на самом деле — насколько, другими словами, они репрезентируют реальную практику, а не просто отображают представления об идеальной внешности. Такого рода рецепты также значительно уступают по количеству препаратам не для удаления, а для роста волос. Кроме того, число женщин, которые переписывали рецепты или имели собственное печатное руководство, никогда не было большим с точки зрения общей численности населения — они принадлежали к элите в более раннюю эпоху, но затем их число возросло, включив женщин из среднего класса. Однако уже к концу XVIII века, как мы можем убедиться, в газетах рекламируются средства для депиляции промышленного производства (ил. 3.13). Также мы можем сделать вывод, что в течение XIX века рынок средств для удаления волос разрастался, поскольку к 1898 году справочник для фармацевтов «Фармацевтические рецепты» (Pharmaceutical Formulas) информировал своих читателей о том, что «на них есть большой спрос». Десять лет спустя издание 1908 года предельно откровенно заявляло: «Лишние волоски на лицах женщин являются изобильным источником прибыли»[270].

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека журнала «Теория моды»

Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис
Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис

Монография выдающегося историка моды, профессора Эдинбургского университета Кристофера Бруарда «Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис» представляет собой исследование модной географии Лондона, истории его отдельных районов, модных типов (денди и актриса, тедди-бой и студент) и магазинов. Автор исходит из положения, что рождение и развитие моды невозможно без города, и выстраивает свой анализ на примере Лондона, который стал площадкой для формирования дендистского стиля и пережил стремительный индустриальный рост в XIX веке, в том числе в производстве одежды. В XX веке именно Лондон превратился в настоящую субкультурную Мекку, что окончательно утвердило его в качестве одной из важнейших мировых столиц моды наряду с Парижем, Миланом и Нью-Йорком.

Кристофер Бруард

Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Мужчина и женщина: Тело, мода, культура. СССР - оттепель
Мужчина и женщина: Тело, мода, культура. СССР - оттепель

Исследование доктора исторических наук Наталии Лебиной посвящено гендерному фону хрущевских реформ, то есть взаимоотношениям мужчин и женщин в период частичного разрушения тоталитарных моделей брачно-семейных отношений, отцовства и материнства, сексуального поведения. В центре внимания – пересечения интимной и публичной сферы: как директивы власти сочетались с кинематографом и литературой в своем воздействии на частную жизнь, почему и когда повседневность с готовностью откликалась на законодательные инициативы, как язык реагировал на социальные изменения, наконец, что такое феномен свободы, одобренной сверху и возникшей на фоне этакратической модели устройства жизни.

Наталия Борисовна Лебина

Документальная литература / Публицистика / Прочая документальная литература / Документальное

Похожие книги

12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное