Читаем Волосы. Иллюстрированная история полностью

Ил. 3.11. Шутливые предложения по утилизации использованных бритвенных лезвий. Карикатура в газете Daily Mirror. 1929 (Слева направо и сверху вниз. 1. В саду. Закопайте их возле газона в надежде получить идеально подстриженную лужайку. 2. Возможно, вы рискуете получить неожиданный результат: урожай лезвий безопасной бритвы. 3. Предлагается, мелко смолов, давать их домашней птице. «Несварение! Никогда раньше такого не было». 4. Если решили давать лезвия птицам, испытайте их на гагарке (игра слов: razor-bill — название вида птиц). 5. А как насчет страуса? «Неплохо!» 6. Но самым безопасным планом будет сбросить их в море, когда вы в следующий раз будете пересекать Ла-Манш.)


Поистине качественный сдвиг в практике бритья произошел с изобретением электрической бритвы. Она не требовала мыла или крема для бритья, помазков, горячей воды или полотенец, а также не требовала особого навыка, единственное, что требовалось для безопасного и быстрого бритья, — это розетка в стене (ил. 3.12). Электробритва была разработана в 1930‐х годах, и пальма первенства вновь принадлежала американцам: бренды Schick, Remington и Sunbeam были первыми на рынке. Голландская компания Philips выпустила бритву Philishave в 1939 году, накануне войны. После тысячелетий относительной технологической стабильности в XX веке начали параллельно использоваться сразу три различных типа бритв: традиционная, безопасная и электрическая. В самом деле, этот более широкий контекст запечатлелся и в индивидуальной памяти. Мой муж вспоминает, как брились три поколения мужчин его семьи в начале 1960‐х годов: он, молодой человек, с «новой» электробритвой; его отец с безопасной бритвой; и дедушка, пользовавшийся «глоткорезкой». Однако самая новая из этих технологий завоевывала популярность медленнее остальных. В 1966 году Gillette посчитали, что шесть из двадцати миллионов британских пользователей бритв использовали электрическую бритву, что составляет чуть более 30 %[256]. Сегодня эта цифра даже немного ниже, лишь слегка превышая 25 %[257].

Без сомнения, эти статистические данные дают некоторое представление об эффективности электробритв — широко распространено мнение о том, что они бреют менее гладко и что они менее приспособлены для жестких волос. Однако за этими сведениями может скрываться гораздо более сложная картина, и мы должны рассмотреть не только то, как бритвы работают, но и то, как они воспринимаются. Как мы видели выше, ассоциация бритв с мужественностью исторически была очень тесной: «Бритва, несомненно, является символом мужественности»[258]. С введением безопасной бритвы эта связь была разрушена. По сравнению с традиционным открытым лезвием, безопасная бритва была расценена некоторыми как бесхарактерная и манерная, «слюнтяйский» вариант, не подходящий для зрелого мужчины. В редакционной статье 1926 года в поддержку решения оснастить армию безопасными бритвами ведущий автор The Times отстаивал этот шаг от нападок тех, кто

усмотрит в этом, возможно, еще один признак всеобщей постыдной изнеженности, еще одно свидетельство врожденной порочности молодежи и ее стремления избежать всякого рода опасностей. «Империя, — скажут они, — была создана мужчинами, которые не боялись оголенного лезвия»[259].

Ил. 3.12. Электрические бритвы для современного мужчины. 1950‐е


Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека журнала «Теория моды»

Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис
Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис

Монография выдающегося историка моды, профессора Эдинбургского университета Кристофера Бруарда «Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис» представляет собой исследование модной географии Лондона, истории его отдельных районов, модных типов (денди и актриса, тедди-бой и студент) и магазинов. Автор исходит из положения, что рождение и развитие моды невозможно без города, и выстраивает свой анализ на примере Лондона, который стал площадкой для формирования дендистского стиля и пережил стремительный индустриальный рост в XIX веке, в том числе в производстве одежды. В XX веке именно Лондон превратился в настоящую субкультурную Мекку, что окончательно утвердило его в качестве одной из важнейших мировых столиц моды наряду с Парижем, Миланом и Нью-Йорком.

Кристофер Бруард

Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Мужчина и женщина: Тело, мода, культура. СССР - оттепель
Мужчина и женщина: Тело, мода, культура. СССР - оттепель

Исследование доктора исторических наук Наталии Лебиной посвящено гендерному фону хрущевских реформ, то есть взаимоотношениям мужчин и женщин в период частичного разрушения тоталитарных моделей брачно-семейных отношений, отцовства и материнства, сексуального поведения. В центре внимания – пересечения интимной и публичной сферы: как директивы власти сочетались с кинематографом и литературой в своем воздействии на частную жизнь, почему и когда повседневность с готовностью откликалась на законодательные инициативы, как язык реагировал на социальные изменения, наконец, что такое феномен свободы, одобренной сверху и возникшей на фоне этакратической модели устройства жизни.

Наталия Борисовна Лебина

Документальная литература / Публицистика / Прочая документальная литература / Документальное

Похожие книги

12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное