Читаем Волосы. Иллюстрированная история полностью

Представление о том, что бороды указывают на напряженную умственную деятельность, отсутствие гигиены, нетерпимость к условностям, — иными словами, что бороды каким-то образом противостоят господствующей и «правильной» культуре, — сохранялось на протяжении всего XX века. Как показали нам Че Гевара и Фидель Кастро, революционеры всегда волосатые (ил. 4.26). В последнее время, однако, это представление поставил под сомнение подъем популярности хипстерской бороды. Хотя только время покажет наверняка, видится наиболее вероятным, что борода и усы в этом современном контексте не столько контр-, сколько субкультурны. Это лишенный политического содержания стиль, вопрос личного выбора, быстро завоевавший популярность, а не оппозиционное заявление. Следуя по пятам за эпилированным метросексуалом, хипстерская борода представляет собой новейший импульс в постоянном неровном ритме, который управляет множеством современных тенденций моды (ил. 4.27)[350].


Ил. 4.27. Бородач-хипстер


Любопытно, что вместе с возрождением бороды также вернулась и давняя озабоченность ее чистотой: специалисты задаются вопросом, возрастает ли у хипстера и его близких риск заразиться инфекционными заболеваниями? Некоторые медицинские работники считают, что да. Из-за своей особой структуры волосы на лице улавливают микробы и продукты разложения, происходящие из слюны, носовой слизи, остатков пищи и привычки поглаживать бороду, — и они также более устойчивы к последующему мытью, чем те, которые обнаруживаются на выбритых зонах. Такие бактерии могут вызывать у обладателя бороды кожные заболевания и повышать риск инфекционных болезней как для него, так и для тех, с кем он тесно общается. Однако другие эксперты, признавая, что бактерии накапливаются на волосках бороды, опровергают гипотезу о том, что личный стиль сопряжен с повышенным риском для здоровья[351]. Действительно, недавнее исследование говорит о том, что некоторые бактерии бороды могут быть даже полезны. Согласно сравнительному исследованию чисто выбритого и бородатого врачебного персонала, проведенному в клиниках в 2014 году, именно у первого вероятность появления бактерий, устойчивых к антибиотикам, была в три раза выше. Хотя более высокие уровни таких патогенов могут объясняться микроссадинами на коже, вызванными бритьем, также возможно, что микробиота бороды включает неизвестных до сих пор микробов с антибактериальными свойствами[352]. Итак, кто знает — вполне возможно, решение проблемы растущей устойчивости возбудителей заболеваний к антибиотикам, грозящей нам в будущем фармакологическим кризисом, заключается в хипстерской бороде.


Святая, чудо природы, урод и образец для подражания: бородатая женщина

Когда-то в Средние века по Европе начала циркулировать одна история. Она распространялась далеко и быстро, путешествуя через Португалию и Испанию, Францию, Италию, германские государства, Голландию и Англию. Хотя история разнилась в деталях, основные ее черты оставались неизменными и касались набожной молодой женщины, отец которой заставлял ее вступать в брак с языческим правителем. Вместо того чтобы покориться, женщина искренне молилась о каком-нибудь уродстве, которое, сделав ее непривлекательной, избавило бы ее от тяжелого положения и позволило бы ей сохранить целомудрие. Ответ на ее молитвы пришел в виде усов и бороды. Отец этой женщины, однако, был настолько разгневан, что предал ее пыткам, и, в подражание Христу, которого она любила, в конце концов ее распяли. Наряду с этой историей циркулировало изображение бородатой женщины, висящей на кресте, которое воспроизводилось в скульптуре, миниатюрах, фресках, картинах и ксилографиях, и вместе они дали начало ревностному поклонению (ил. 4.28). Культ святой Вильгефортис (или Либераты, Анкамбер, Онткоммер или Кюммернис — вот лишь несколько из имен, под которыми она была известна в разных частях Европы) был популярен как среди женщин, так и среди мужчин, а также как среди богатых, так и среди бедных, соперничая даже с поклонением Деве Марии. День памяти этой святой, пока католическая церковь не удалила его из литургического календаря в 1969 году, приходился на 20 июля[353]. Можно сказать, что легенда о святой Вильгефортис была устранена почти так же, как и волосы на лице женщины.


Ил. 4.28. Статуэтка бородатой женщины, святой Вильгефортис, из церкви Святого Николая, Виссан, Па-де-Кале


Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека журнала «Теория моды»

Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис
Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис

Монография выдающегося историка моды, профессора Эдинбургского университета Кристофера Бруарда «Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис» представляет собой исследование модной географии Лондона, истории его отдельных районов, модных типов (денди и актриса, тедди-бой и студент) и магазинов. Автор исходит из положения, что рождение и развитие моды невозможно без города, и выстраивает свой анализ на примере Лондона, который стал площадкой для формирования дендистского стиля и пережил стремительный индустриальный рост в XIX веке, в том числе в производстве одежды. В XX веке именно Лондон превратился в настоящую субкультурную Мекку, что окончательно утвердило его в качестве одной из важнейших мировых столиц моды наряду с Парижем, Миланом и Нью-Йорком.

Кристофер Бруард

Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Мужчина и женщина: Тело, мода, культура. СССР - оттепель
Мужчина и женщина: Тело, мода, культура. СССР - оттепель

Исследование доктора исторических наук Наталии Лебиной посвящено гендерному фону хрущевских реформ, то есть взаимоотношениям мужчин и женщин в период частичного разрушения тоталитарных моделей брачно-семейных отношений, отцовства и материнства, сексуального поведения. В центре внимания – пересечения интимной и публичной сферы: как директивы власти сочетались с кинематографом и литературой в своем воздействии на частную жизнь, почему и когда повседневность с готовностью откликалась на законодательные инициативы, как язык реагировал на социальные изменения, наконец, что такое феномен свободы, одобренной сверху и возникшей на фоне этакратической модели устройства жизни.

Наталия Борисовна Лебина

Документальная литература / Публицистика / Прочая документальная литература / Документальное

Похожие книги

12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное