Волшебная книга

Стражники и Петрушка двинулись дальше. Приоткрыли дверцу и втолкнули мальчика к зверю. Дверь печально скрипнула. Петрушка очутился наедине с тигром. Сильный зверь отошел в дальний угол клетки, злобно оскалился и в глазах загорелись зеленые огоньки. Потом выгнул спину, подобрал под себя лапы, оттолкнулся — и полосатое туловище метнулось вперед.

Тигр мягко опустился возле Петрушки. В толпе непроизвольно раздался крик. Бабочка закрыла глаза. Когда она открыла их, тигр стоял около мальчика, обнюхивая, трогал лапой плечо Петрушки, как будто говорил: «Ну, друг, здорово! Только я не понимаю, почему тебя, тряпичную куклу, втолкнули в клетку?»

Жители смотрели друг на друга и удивлялись: «Как до сих пор еще жив этот мальчик, которого бросили в клетку тигру?». Бабочка радостно улыбалась и махала платком. Она ведь, как и все другие, не догадывалась, что Петрушка просто тряпичная кукла, и считала: произошло великое чудо.

ОТЕЦ

Немного успокоившись за судьбу Петрушки, Бабочка пошла к морю. Надо же посмотреть: не попалась ли в ее сеть рыба! Уже у берега девочка заметила, как над площадкой, окруженной невысокими скалами, с хриплым клекотом кружат грифы. «Что они там нашли? — подумала Бабочка. — Грифы питаются падалью, и там, где они кружат, всегда жди какой-нибудь беды. Надо посмотреть».

Бабочка свернула с тропинки и стала подниматься к скалам. Грифы кричали все громче, и круги их полета становились все уже и ближе к земле. Потом девочка рассмотрела человека, лежавшего прямо на каменной неровной площадке. Он махал руками, но не поднимался и не двигался с места.

«Неужели отец? — сразу мелькнуло в голове Бабочки, — но как он сюда попал? Ведь он такой беспомощный. Вот вчера чуть-чуть не захлебнулся. Стал пить из кувшина воду, кувшин-то горлышком опрокинул, а отнять ото рта не может. Хорошо, что я вовремя подоспела, а то бы захлебнулся. Как он там один?»-посетовала Бабочка и тут же услышала крик:

— Я жив! Я жив! Не трогайте меня, я не дамся.

«Отец! Что с ним случилось?»-сразу узнала голос Бабочки и бегом пустилась к скале.

Это был действительно Начинай-Незаканчивай. Он лежал на спине, изо всех сил махал руками и кричал:

— Я жив! Я жив! Не дамся! Жив!

А грифы летали прямо над ним, и только взмахи рук Начинай-Незаканчивая отпугивали их, и они чуть-чуть взмывали вверх, а потом опять бросались вниз на беспомощного старика.

Бабочка отогнала грифов и нагнулась над отцом:

— Папа, что с тобой? Как ты сюда попал?

— Я жив! Жив! — продолжал кричать Начинай-Незаканчивай. — Я им не дамся, — и, взмахнув рукой, задел плечо девочки.

— Папа, это я, Бабочка, — заплакала дочь, — успокойся.

Начинай-Незаканчивай открыл глаза и увидел склонившуюся над ним дочь.

— Что случилось? Как ты сюда попал?

И Начинай-Незаканчивай рассказал дочери, как забрался к ним за виноградом бессовестный Лови-Хватай, как он хотел прогнать его, и как Лови-Хватай сильно толкнул его. Он ударился о камень и упал, а воры подумали, что он мертвый, испугались, как бы не пришлось отвечать за него, и Лови-Хватай распорядился бросить его в море. Но до моря не донесли — бросили на съедение грифам. И отец заплакал бессильными старческими слезами.

— Не горюй, отец, — пыталась утешить его Бабочка, — я пойду к Равнодушному и пожалуюсь на бессовестного грабителя.

Бабочка подняла отца и повела домой.

— Правильно, нужно пожаловаться, — согласился виноградарь, — но только не ты дойдешь, я сам с ним поговорю.

ДОРОГА

— Не радуйся, что тебя не съел тигр, — заявил Равнодушный улыбающемуся Петрушке, — я тебе такое наказание придумаю, что не раз пожалеешь, что тигр оставил тебя в живых. Я тебя заставлю строить дорогу.

— Подумаешь, — засмеялся Петрушка. — Работы я не боюсь. Мой отец, мастер Трофим, всегда говорил мне: «Счастье и труд рядом живут».

— Будешь строить дорогу, узнаешь, что такое счастье, — мрачно пообещал Равнодушный. — Марш отсюда, иди работай!

— Он не сможет, он мальчишка еще, — сказал повар.

— Надорвется, — добавил Читай-Листай.

— Чтобы строить дорогу, нужна такая сила, как у меня, — Лови-Хватай согнул руку в локте, чтобы показать, какие у него мускулы.

— Ничего, пусть поработает, — сказал Равнодушный. Ему было все равно: надорвется мальчишка или не надорвется, заболеет или не заболеет. Впрочем, даже будет лучше, если заболеет. Тогда все поймут, что нельзя тягаться с Равнодушным и выступать против него.

А Петрушка тем временем всерьез взялся за работу. Он носил из каменоломни огромные камни, укладывал их ровными рядами но дороге и засыпал морским песком. Он таскал такие тяжелые корзины с песком, такие большие камни, чт© жители, проходя мимо, останавливались.

— Брось, надорвешься, — говорили они. — Разве можно таскать такие большие камни?

Но тряпичные руки мальчика не знали усталости, а сшитая из крепкой замши спина выдерживала любой груз.

— Эх-х! А я подниму ли? — проходя мимо, подумал рыбак Соленый Ветер. Подошел к камню и ухватился за него обеими руками, но поднять с земли так и не смог.

— Ой! — удивился он. — Как это только мальчик таскает такие камни? Мне и то не поднять.