Волшебная колесница

Пример, подражанья достойный!

Но только вопрос остаётся открыт:

Ответ должен выглядеть стройным.

Два выхода есть у тебя одного:

Иль биться со мной, до победы,

Иль просто уйти, не задев никого,

Не вышло чтоб большия беды…

Пожал он плечами и молвил: «Добро,

Не вижу причин я раздора.

Не стоит пустой разгораться вражде

В стенах дорогих «Автодора».

Сказал, и пошёл себе. В спину ему

Смотрели мы молча. Признаться

На сердце моём пару тонн отлегло;

Не чаял я целым остаться…

Не знаю,

Быть может, эффектный финал

Пришёлся б вам больше по вкусу.

Но я не для книжки сюжета искал,

И не в осуждение трусу.

Я думаю так: если мирный итог

Возможен — протягивай руку.

К чему разрушать то, чем держится свет:

Я чаю — доверьем друг к другу.

Вражда — словно камень в спокойном пруду,

Кругами расходится волны

В своём отраженье корёжа Луну,

Слепого движения полны.

Пусть страсти улягутся, канут на дно,

Боль, горе утихнут навеки.

…Лишь камень с души удалить нелегко.

Увы!… С тем живут человеки…

………………………………………………………

Закончив рассказ, усмехнулся Семён

И после задумчивым взором

Уставился в точку в пространстве немом,

Любуясь видений узором.

Видения прошлого рядом, они

За нами летают повсюду.

Чтоб дразнить нас, мучить,

Смешить или лгать,

И всё остальное до кучи.

Рассказ мне напомнил один эпизод

Из жизни далёкой, суть древней.

В историю вбит он, как в притолку гвоздь,

Приметой он служит нам верной…

Был парень Давид, был силач Голиаф,

Сюжет всем известен до точки.

Сравненье пришло будто само собой,

Родились и новые строчки…

Ведь если подумать, то чем одолел

Мальчишка Давид Голиафа?

Не иначе — силою духа: тем

Главой он стал выше жирафа.

Душевная стойкость, вот главный мотив

Урока истории давней.

Кто духом смелей, тот сто раз победил,

В борьбе зачастую неравной.

Легко ли идти против страхов своих,

Легко ли не чаять победы?

Пусть каждый ответит себе самому.

(Да минут нас всякия беды!)

Кто силою духа владеет, тому

По силам подвигнуть и гору.

Кто слаб, проиграет любому врагу,

И клясть будет злобную долю.

Но главная трудность — быть честным с собой.

Ответ на любые вопросы

Лежит глубоко. Честен тот, кто решил

Навек задавить в себе труса.

Давайте мы спросим себя, без обид,

Всегда ль мы честны пред собою?

И в сложный момент не отступим, найдя

Себе оправданье любое?

Привычка велит нам и мимо пройти,

Руки не подать, сделать ноги…

Спокойствия ради, как ты ни крути,

Кривые мы чертим дороги.

Вступиться за малого, хама пресечь,

Иль лучше смолчать — выбор верный.

Пусть кто-то другой, мы себе говорим,

И в чём-то мы правы, наверно.

Но время настанет итог подвести

Как жизнь свою в целом сыграли.

Себя не удастся, увы, провести,

Мы были лишь теми, кем стали…

…..

Постскриптум.

Кто верен присяге, кто чтит слово долг,

Лица не теряет прилюдно,

Тому мы в истории место найдём.

Словами греметь нам не трудно…

ЧУДО МОРСКОЕ

У берега волны весёлой чредой

Толпятся и плещут игриво,

И шёпот их нежный ночною порой

Уносится ветра порывом.

И в полночь, раздвинув руками волну,

И видом нелепым смущая Луну,

Выходит на берег красивый

Морское неведомо диво.

Добыча то бури иль водный жилец,

Поди, разбери с перепугу —

Несёт в головах он блестящий венец,

Мигает он мне, словно другу.

И так говорит он шагам своим в такт,

Слова громоздя без разбора:

«Скажи-ка мне, друг, где почтовый тут тракт?

Иль что у вас есть здесь такого?

А, впрочем, прости, это я просто, так,

В моей голове небольшой кавардак.

В вопросах нет смысла прямого».

(Молчу я, храню своё слово).

«Мне просто хотелось на мир посмотреть,

Постыла златая подводная клеть,

И выйти из плена морского

Сегодня дерзаю я снова.

Жена меня пилит и гонит на дно,

Оставить грозит без обеда.

Душою ж я здесь обитаю давно —

То мне хоть какая победа!

Мечтою давно по земле я брожу,

Людей и пространства увидеть хочу,

И все, что найду, по порядку

Пишу я в большую тетрадку.

Повадки, привычки, многобразье лиц,

И чем отличаются люди от птиц…

И всё завершу обобщеньем,

Для юных сердец наущеньем.

А иначе путь мне закрыт до людей,

И солнца горячего ярких лучей

Я век не увижу ни разу,

Так лучше утопнуть мне сразу».

Не в шутку расстроился житель морской,

Трясет и кивает седою главой.

Чтоб как-то его мне утешить,

Пришлося беседой потешить.

«Скажи мне, посланец, морской чудодей,

Как звать тебя прежде?…»

«Зови — Елисей».

«Согласен — меня же — Гаврила

(Судьба так шутя наградила)…

Чего ж тебе надобно, брат Елисей?

Чудес суть земных увидать поскорей?

Отпробовать нашего квасу?

Набрать ли какого запасу?

Тебя проводить я готов хоть куда —

В дороге найду я для друга слова.

Тебе я доверился сразу

И рад я такому заказу».

«Скорее всего мне хотелось бы знать,

Что значит привычка трудиться.

Я слышал, что людям иною порой

Нельзя без неё обходиться.

Трудом они свой умножают доход

И многим искусствам дают они ход.

И много кто станет трудиться,

Тот много потом веселится».

«С веселием труд, ты, наивный пришлец,

Смешал совершенно напрасно.

Кто трудится много, тот чаще у нас

Считается глупым негласно.

Веселием праздный живёт человек,

Проводит беспечно бездельник свой век.