Волшебная мелодия Орфея

Ощущение было непривычным, даже голова закружилась от неожиданности. И ему первый раз в жизни захотелось поделиться своим открытием мира человеческих чувств. Он вышел из спальни в поисках Насти, но застал последнюю за горячей дискуссией по телефону. Похоже, его новой знакомой было не до случившейся сегодня любви Бодлера. Хакер благоразумно ретировался. Вернулся к своему компьютеру, но связь была прервана. Он сел и задумался. Сейчас он уже не был равнодушным наблюдателем. Ника, сама того не подозревая, нашла настоящего союзника. Только чем он мог помочь ей? Идеи, одна оригинальнее другой, вертелись в его мозгу. Она явно нуждалась в деньгах, хронический отрицательный остаток на ее счету был тому свидетелем. Наследство Магнуса было заблокировано до окончания уголовного расследования. А многочисленные приработки еле позволяли Нике свести концы с концами. Перевести деньги на ее банковский счет? Она сама же первой начнет звонить в банк и выяснять, откуда и что. Да и потом, ее банковский счет был под наблюдением. Неизвестно откуда поступивший перевод только усилит подозрения полиции. Нет, этот вариант отпадал. Внезапно интересная идея озарила хакера. Он улыбнулся и принялся приводить собственный план в исполнение.

Настя же в очередной раз спорила с мамой. Вернее, не спорила, а пыталась выбить из материнской головы прочно засевшую там гениальную идею. Эта идея заключалась в следующем: Насте необходимо во что бы то ни стало серьезно поговорить с Гариком относительно их будущих отношений.

– Мама, мы с Гариком друзья, – пыталась вывести родительницу на истинный путь дочь.

– Аль, ты слышишь, они друзья! Ты со своей дружбой у меня уже в печенках сидишь! Он что, к себе всех друзей вот так приглашает!

Нужно сказать, что с того самого момента, как Антонина Викторовна узнала о существовании гранта и Настином в нем участии, одна мысль прочно засела в ее голове. И ничем не выбьешь. Гарика она запомнила хорошо, и от ее внимательного взгляда взаимная симпатия молодых людей во время пребывания Арутюняна в Петербурге не укрылась. Решение дочери посетить Париж и остановиться у Гарика Антонина встретила «на ура» и начала действовать. Первым делом лихорадочно подсчитала, дадут ли ей еще один потребительский кредит на дочкину поездку. По всему получалось, что проскочит. Тем более кредит на новую кухню должен был вот-вот кончиться, а кредиты на некстати сломавшиеся стиральную машину и телевизор были маленькими. Но Настя от маминой помощи категорически отказалась.

– Но хоть гардероб обнови, чем черт не шутит, – боялась сглазить мать, – Гарику точно все эти французские вертихвостки поднадоели, поэтому и приглашает тебя.

– Мама, он меня не приглашает, я сама в гости напросилась, раз все равно во Францию еду, – напоминала Настя.

– Но он же не отказался, – поддерживала в себе маленький огонек надежды Антонина Викторовна.

Настя отмалчивалась, но мать не отставала, призвав на этот раз на помощь верную сестру Алевтину.

– Неплохо бы тебе в фитнес-клуб записаться, – тонко намекала на толстые, в виде пяти явно лишних килограммов, обстоятельства тетя Аля.

– У меня со временем напряг.

– У тебя с возрастом, а не со временем напряг! – выходила из себя наконец Антонина.

На этом обычно все и заканчивалось. Настя с радостью ухватывалась за возможность обидеться, а мать с теткой мучились угрызениями совести. Хотя Антонине Викторовне все-таки удавалось заронить зерна сомнения в дочерину голову. И как бы ни храбрилась дочь, но неприятным мыслям прорваться все-таки удалось. Хотя до этого Насте вполне успешно удавалось не тратить время на беспокойство и стоны о вещах, находившихся за пределами ее контроля. К этому разряду она и относила устройство личной жизни. По ее твердой уверенности, все должно было сложиться само собой. Вообще Анастасия Столетова обладала счастливым характером. По жизни она шла с легкостью, особенно ни о чем не задумываясь. Например, категорически отказывалась думать о завтрашнем дне и еще того хуже: откладывать на черный день. Это занятие ей представлялось совершенно пустой тратой времени. Идти навстречу неизвестности для нее было комфортно и, самое главное, интересно. Да и какой смысл подстилать соломку, когда все равно не знаешь ни когда, ни где. Мать частенько скрипела, что дочь живет одним днем. А Настя искренне не понимала, что в этом плохого. День, который начинался, был единственным. Вчера со своими сожалениями и радостями растворилось в прошлом. Многообещающее будущее вполне могло оказаться обманкой да плюс ко всему и вообще могло не настать. Поэтому жить одним днем представлялось для нее очень даже мудрым решением. Правда, сегодня собственная жизненная позиция почему-то перестала казаться разумной. Раздраженная материнским наскоком и собственными колебаниями, Настя вернулась в салон. Бодлер что-то лихорадочно набирал на своем ноутбуке. Вид у него был какой-то необычный, вдохновенный, что ли. Настя напряглась, спор с матерью мигом вылетел из головы. Она явно что-то пропустила.

– Бодлер, произошло что-то новенькое? – спросила она осторожно.