Волшебная мелодия Орфея

– Вас привлек наш диспут, – обратился тем временем Ожье к Бернару, – я наслышан о ваших талантах врачевателя, мой брат, и с искренним восхищением отношусь к вашему нелегкому труду, ибо кто, как не вы, являете миру образ Христа, пришедшего послужить миру с милосердием и терпением.

Бернар был приятно удивлен. Его скромная персона заинтересовала такого ученого мужа.

– Мне интересно было бы посетить ваш лазарет, брат, и, возможно, мои скромные знания смогут помочь страждущим.

Бернар отказать не посмел. По дороге к ним присоединился Руфин Редналь. Как ни странно, но Ожье оказался сведущ в медицине и уходе за больными. Было видно, что он привык к виду ран, страдания и смерти. Его рассуждения о лекарствах, о новых методах кровопускания, его полезности в одних случаях и крайнего вреда в других были более чем интересными.

– Вы хорошо осведомлены, брат! – не сдержал собственного удивления Бернар. – Вам приходилось лечить больных?

– Судьба наша непредсказуема, инфирмариус.

Руфин в отличие от собственного наставника к виду крови и язв был явно непривычен. Когда его учитель открыл повязку одного из пациентов Бернара, серьезно повредившего себе ногу, он побледнел и торопливо отвернулся. Потом, застеснявшись собственной реакции, глубокомысленно произнес:

– Я читал, что затягиванию ран способствует Божественное пение. Например, если больной меланхолического темперамента, то нет ничего лучше псалома 23: «Господь – свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь – крепость жизни моей: кого мне страшиться?» – процитировал он, закрыв глаза, потом спешно добавил: – А вот если больной холерического темперамента, то ничего лучше псалома 15 нет.

Все это было произнесено с видом самым глубокомысленным, правда, от загноившейся раны Редналь старательно отворачивал взгляд.

– Я бы порекомендовал вам, мой брат, – продолжил он тем же серьезным тоном, – отправить завтра утром молодых послушников спеть ему псалом 23.

– А вы как считаете, инфирмариус? – обратился Гийом Ожье к Бернару, внимательно наблюдая за реакцией последнего.

Тот в ответ произнес нечто неопределенное, чтобы не обидеть ни одного, ни другого ученого.

– Затягиванию ран, мой дорогой Руфин, – спокойно продолжил Ожье, – лучше всего помогает промывание, чтобы они не загноились, и бальзам из пчелиного воска с лечебными травами. А темперамент тут и вовсе ни при чем. Куда важнее молодость и крепость организма.