Волшебная мелодия Орфея

Черные волосы Косты были курчавыми, а замечательно загнутые ресницы делали его глаза почти девичьими. Но на этом сходство с женской половиной человечества заканчивалось. Он был неловким, застенчивым, но внутри чувствовались сила и страсть. Особенно если судить по взглядам, периодически бросаемым в сторону Ники. «Пассионарная личность!» – заметила про себя Настя. Да и определение «друг детства» не выдерживало никакой критики. Он был для Ники кем угодно, но только не другом детства. Молодые люди быстро распрощались. Настя с Никой остались одни.

– Будешь кофе? – спросила Ника.

– С удовольствием, – произнесла ее гостья.

Они расположились в маленьком салоне. Кофе был необычайно вкусным. Ника в ответ на Настины похвалы рассмеялась, говоря, что готовила его по особому рецепту, но не выдаст его даже под пытками. Было видно, что она расположилась к русской гостье, да и после смерти Магнуса как бы маленькая гречанка ни держалась, но ей было одиноко и грустно. Они болтали уже минут пятнадцать, когда Настя заявила:

– Коста – симпатичный и влюблен в тебя.

– Был влюблен, – уточнила грустно Ника, – сейчас мы просто хорошие друзья, но я перед ним все равно испытываю чувство вины.

– Почему? – пожала плечами Столетова. – Насильно мил не будешь.

– Нет, если бы только это! На самом деле все было совершенно иначе. Мы были близкими друзьями, я в один момент даже думала, что влюблена. Потом эта идея поехать во Францию. В Греции был такой мрак, что хотелось вырваться. Тем более дали стипендию и комнату. И я настояла, чтобы он покинул монастырь и поехал со мной во Францию.

– Покинул монастырь? – сделала широкие глаза Настя, история начинала становиться все более и более интересной.

– Между мной и верой он выбрал меня. Он готов был на все ради меня, а я встретила Эдуарда, и все стало так сложно, – вздохнула Ника и зябко передернула плечами.

– Может быть, ты вовсе ни при чем, может быть, он и сам понял, что монашество не для него? – предположила Настя.

– Хорошо, если бы так и было. Только боюсь, что все не так просто. Конечно, есть люди, которые интересничают, у других это всего лишь кратковременный порыв или разочарование в чем-то и ком-то… Нет, Коста – другой, его вера – другая, она настолько глубокая, истинная, подлинная. Ради нее он готов на все. В монашестве он видел смысл собственной жизни. Но я все перевернула. Повела себя как настоящая дрянь. Эд был прав! Я всего лишь эгоистка, жалкая, подлая эгоистка! А Коста, представляешь, он мне все простил, вот так, великодушно, просто сказал, что рад за меня и все такое прочее, что я заслуживаю счастье и что все равно монаха бы из него не получилось! И продолжал оставаться рядом надежным и верным другом…

– А Селина, ты давно ее знаешь?

– Эту стерву? – переспросила Ника. – Слава богу, недавно. С момента знакомства с Эдом, он с ней учился в лицее, и с тех пор она клеится к нему, как самая надежная в мире липучка. Свой человек в семье и прочее, прочее, прочее.

– И ты ее терпела?

– Как Эд терпел Косту, – пожала плечами Ника.

Ситуация раскрывалась с совершенно новой и неожиданной стороны: отвергнутый друг и отвергнутая подруга под одним соусом. Разговор плавно перетек в иное русло, Ника больше не хотела говорить о прошлом, а Настя не настаивала. На сегодня открытий хватало. Вернувшись в аппарт-отель, связалась с Бодлером.

– Что нового в расследовании полиции?

– Пока ничего особенного. Правда, нашли оружие.

– Пистолет?

– Да, в мусорнице, через две улицы. Баллистическая экспертиза подтвердила, что Вельтэна убили именно из этого оружия. Кстати, оно ему и принадлежало, судя по лицензии.

– Тогда гипотеза убийцы из близкого окружения полностью подтверждается, – сделала вывод Настя.

– Полностью. «Отец Браун» на седьмом небе от счастья, его утверждения оказались верными. Он раньше добивался повышения, а теперь ему и карты в руки.

– Тебе и про повышение известно, – констатировала Столетова.

– Конечно, но не это самое интересное.

– Тогда что?

– После смерти Магнуса, когда тело увезли и Ника ушла к подруге, квартиру, как и полагается, опечатали, но…

– Но кто-то в нее проник, – закончила за Бодлера Настя.

– Откуда тебе известно? – разочаровался Бодлер.

– Догадалась, – пояснила она.

– Вот так просто догадалась, и все?

– Поняла по твоему тону, не зацикливайся. И личность взломщика известна?

– Нет, видеокамер поблизости нет. Правда, они просматривают записи близлежащих видеокамер магазинов, банков и т. д., но пока ни к каким особым выводам не пришли.

– Может, Ника вернулась?

– Зачем ей было возвращаться?

– За уликами, – высказала Настя предположение, прекрасно зная, что Бодлеру оно не понравится.

– Прекрати, пожалуйста, привязываться к Нике. Она в этой истории ни при чем!

– Вынуждена рассматривать все гипотезы. Но если это не Ника, то кто? Дверь, кстати, открыли как: ключом, отмычкой или взломали?

– Отмычкой! Вот видишь, я же тебе говорил, что Ника ни при чем! У нее-то как раз есть ключи!

Настя переубеждать Бодлера не стала. Да и зачем? Надуется и начнет скрывать информацию. От Александра чего угодно можно было ожидать.