"Волшебная невидимая нить..." (СИ)

Несколько лет назад я получила ангажемент в Graslin Theatre в Нанте**. Корабль виконта де Шаньи стоял в порту Луары. Рауль пригласил меня в недавно открывшийся ресторан La Cigale***, расположенный неподалёку от театра. Артисты, которые работали со мной в спектакле, говорили, что там подают чудесные круассаны с кофе по-восточному. Поскольку виконт всегда был большим сладкоежкой, он непременно должен был туда заглянуть.

— Знаете, Кристина, откуда пошла форма этого десерта? — Спросил он, с удовольствием разглядывая булочку. — Говорят, что впервые пекари испекли булочки в форме полумесяца в Вене, чтобы таким образом отпраздновать победу над Османской империей в семнадцатом веке.

Рауль вообще много чего знал о всевозможных десертах и сластях. Иногда у меня складывается такое впечатление, что где бы он ни объявился, то в первую очередь идёт и узнаёт каковы в той местности рецепты праздничных блюд. Удивительно, что при такой любви к сладкому, он всё так же строен и худощав.

Мы встретились после довольно большой разлуки. Его судно пришло от берегов Южной Америки. Естественно, что разговор наш вертелся вокруг событий недавних — о моей работе, о его путешествиях. И он вдруг спросил: ставят ли сейчас оперу «Le Fantôme de lʼOpéra». Я, в свою очередь, вспомнив давние события, удивилась его отзывчивостью во время первой постановки её в Париже. Мне всегда казалось, что Рауль не любит вспоминать то время, но сейчас вопрос вырвался у меня прежде, чем я успела подумать.

— Меня попросили об этом, — став вдруг очень серьёзным, медленно сказал он.

— Кто? — несказанно удивившись, спросила я. Увидев его огорчение, хотела уже извиниться за своё любопытство, однако, он поднял руку, попросив меня подождать. Он словно что-то решал про себя. Я видела напряжённый взгляд, нахмуренный лоб и терялась в догадках. Наконец, глухо и через силу он ответил:

— Наш старый знакомый — П. О.

Я задохнулась. Мне показалось, что небо надвигается на меня и прижимает к земле, все сильнее и сильнее и вскоре я буду раздавлена им, если срочно прямо сейчас не сделаю что-нибудь…

— Как… что…— заблеяла я словно овца.

— Я его чуть не убил в первую минуту, — проговорил Рауль совсем мрачно, — и позже я иногда сожалел о том, что этого не сделал, — он вздохнул, — ну, да что вспоминать — дело давнее.

— Пожалуйста, Рауль, расскажите мне всё, — попросила я и сама удивилась тому, насколько слабо и безжизненно прозвучал мой голос. О своём Ангеле Музыки я не забывала никогда, но именно тот утренний разговор в нантском ресторане на западе Франции, заставил меня переосмыслить движения моего сердца. До этого времени я считала, что поступила верно.

— Да, собственно… так… — неуверенно пробормотал он, видимо не зная, что сказать, какие подобрать слова, но увидев меня в образе бледного призрака, решился:

— Он пришёл ко мне в октябре того года, когда мы расстались, и в первую минуту я чуть его не убил. Я не собирался говорить с ним — я хотел его смерти! Поймите, Кристина, — посмотрев на меня, с мольбой проговорил Рауль, — Вы только что покинули меня и, я был уверен, что Вы ушли к нему. Я был в бешенстве от такой наглости. Как он посмел явиться в мой дом, как ни в чём не бывало! Гнев плохой советчик, а помощник и того хуже… Должен Вам сказать, Кристина, физически он слабее меня, но шустр, как ящерица, и ловок, как обезьяна. И в этом плане я ему проигрывал. Он вытек из моего захвата так быстро, что я даже не успел сообразить, как он это сделал, а потом, дёрнув, выхватил шпагу у меня из руки, едва не вывихнув моё запястье. При такой скорости моего противника, будучи безоружным, я был практически обречён. Он мог заколоть меня прежде, чем я попытался бы что-нибудь сделать. Поэтому я стоял и молча ждал смерти. В тот момент я и хотел умереть…

— Рауль…

— Не стоит, Кристина, всё пережито уже. Если сейчас я волнуюсь, то это ненадолго, поверьте. Так вот. Я стоял и ждал. Но этот непостижимый человек, быстро поддёрнув рукав одежды, с размаху воткнул шпагу остриём себе в запястье. Рука моментально окрасилась кровью, кровь закапала на ковёр. Простите, дорогая, за эти подробности, сам не знаю, зачем я вам всё это рассказываю, — он подавленно замолчал.

Однако, я попросила его продолжить, поскольку хорошо понимала, что теперь мне не будет покоя, пока я не узнаю всё. Рауль кивнул и продолжил:

— Я стоял в совершеннейшем отупении — я просто не знал, что мне делать. А он сказал тихо, но так чётко и ясно, что мне показалось, будто бы слова его слышны даже на улице.

«Я сделал это для того, чтобы вы убедились, что я вполне жив, и меня тоже можно убить, — сказал он, — и вы можете это сделать хоть сейчас. Но я прошу выслушать меня прежде».

Тут он выдернул шпагу из своей руки и протянул её эфесом мне. Я молча взял оружие, пребывая в сомнамбулическом состоянии. В тот момент я даже не понял, что это за предмет и зачем он мне. Он вытянул откуда-то носовой платок и замотал кровоточащую руку. Мне показалось, что ему очень больно и сострадание шевельнулось во мне прежде всех остальных чувств. Он нетерпеливо отмахнулся.