Волшебная нить (СИ)

Марья Алексеевна не могла спать, будто некий неслышный зов не давал ей покоя. Она тихонько поднялась с постели, еще раз прислушалась к дыханию дочери. Та безмятежно спала. Беспокойная женщина набросила на плечи покрывало и выскользнула из комнаты. Она двигалась, как сомнамбула, по незнакомому дому, словно повинуясь чьей-то неведомой воле, и ни разу не спутала поворот или дверь. Спустившись по лестнице и пройдя малую гостиную, она отворила дверь в сад.

Благоухание летней ночи, трели соловья, мягкое дыхание ласкового ветерка тотчас оглушили женщину. Она ахнула и ступила в сад. Сердце Марьи Алексеевны взволнованно билось, вся она дрожала не то от ночной свежести, не то от восторга, охватившего ее. "Как можно спать в такую ночь?" - думала Марья Алексеевна, бредя по песчаным дорожкам куда-то вперед, к белеющей среди дерев ротонде. Спальные туфельки ее намокли от росы, но она не замечала этого, чувствуя, как все напряглось внутри от странного ожидания. Приблизившись к беседке, она остановилась в нерешительности. Тут вдруг на пороге ротонды возник темный силуэт, и знакомый срывающийся голос произнес:

- Иди ко мне!

- Сережа! - ахнула она и упала в его объятья.

20.

Игнатий Ильич дождался, когда все гости отоспятся, и собрал всех за чаем в столовой, чтобы сообщить об опасности, отныне угрожающей путешественникам на лесных дорогах. Поднялся ропот, дамы испуганно крестились, мужчины обратили взоры к предводителю дворянства:

- Что ж это делается, Сергей Львович? Неужто власти не способны окоротить негодяя?

Предводитель нещадно хмурился:

- Вот и спросим у власти. Семен Алексеевич, что скажете?

Исправник подлил сливок в чай, отпил изрядный глоток и спокойно ответил, отирая усы:

- Делается все возможное. Зимой ускользнул от нас разбойник, теперь не уйдет!

Бронский-старший не удовлетворился ответом. Лицо его обрело сухость и надменность.

- Мы это слышали от вас зимой. Не пора ли опять звать армию на подмогу?

- Не кипятитесь, Сергей Львович, - добродушно успокоил его Синцов. - Позовем и армию, коли занадобится.

Игнатий Ильич распорядился самым дальним помещикам выделить охрану из числа дворовых людей. Важные гости из Петербурга отбывали целым поездом вместе с молодыми. С их оснащением им не страшны были разбойники. Бронские отказались от охраны, напротив, вызвались сопроводить соседок Денисьевых до их имения.

Катя прощалась с подругой. У них, наконец, появилась минутка побыть вместе, наедине, в девичьей комнатке Наташи. Юная женщина прощалась и с ней, с комнаткой.

- А то, может, дождешься нашего отъезда? - шмыгая носом, спросила Наташа. Она с надеждой смотрела на любимую подругу.

Катя не видела в новоявленной супруге значительной перемены. Но все же Наташа была другая. Перед ней сидела молодая дама в дорогом парижском туалете.

- Что пользы длить расставание? - печально отвечала Катя вопросом на вопрос. Она обняла подругу и поцеловала ее лоб. - Надобно ехать: нас ждут.

- Господи, господи, как же это я без тебя? - вдруг запричитала Наташа. - С кем душеньку-то отведу, с кем погадаю на святки, с кем пошепчусь перед сном про кавалеров?

Катя не вынесла и тоже всхлипнула. Это еще более раззадорило молодую:

- Ох, горюшко-о! - завыла она в голос. - Когда еще увижу-то подруженьку милую-у? Кто же меня теперь приласкает, утеши-ит?

- Муж утешит, - успокаиваясь, тихо ответила Катя. - У тебя теперь муж...

- Му-уж? - будто удивляясь, протянула Наташа, и слезы тотчас высохли на ее глазах. - Муж, - томно повторила она и блаженно зажмурилась. - А-ах! - теперь Наташа смеялась.

Катя с улыбкой покачала головой: ее подруга всегда легко переходила от печали к веселью.

- Скажи мне, душа, - попросила Катя, - ты счастлива теперь?

- Ой, как счастлива, сказать страшно! - прошептала Наташа, отчего-то краснея.

И Катя тоже потупилась, прочтя в ее глазах все, в чем та не призналась.

- Приезжай ко мне, Катя, в Петербург! Алексей Николаевич хороший, он как сестру тебя примет, вот увидишь! - взялась уговаривать Наташа.

- Кто знает, может, и приеду, - утешила ее любимая подруга.

Они помолчали, задумавшись о грядущем.

- Что Левушка, - запоздало поинтересовалась Наташа, - прощен? Не отпирайся, я видела: вы танцевали!

Катя с деланным равнодушием пожала плечами.

- Мне нет дела до него и его столичных интрижек. Только бы меня оставил в покое!

- А-а, Катя, сдается мне, он скоро будет прощен! - воскликнула Наташа, и Катя невольно улыбнулась.

- Как у тебя все просто, Наташа! - с нескрываемой завистью произнесла она.

Однако пора было расставаться. Уже прислали сказать, что экипажи готовы, и ждут только Катю. Наташа вдруг сделалась серьезной.

- Храни тебя Бог, - сказала она и по-матерински трижды перекрестила Катю.

Подруги обнялись и расцеловались на прощание...

Путь домой напомнил Кате тот весенний день, когда они с маменькой ездили на ярмарку. Как и тогда, Бронские деликатно предложили им занять места в их шестиместной карете.

- В открытом экипаже вы пропылитесь, да и солнце! - рассуждал Сергей Львович.