Волшебная нить (СИ)

День, проведенный у Давыдовых, запечатлелся в памяти юноши до мельчайших подробностей. После по-деревенски раннего обеда младость веселилась. Юные девицы с удовольствием приняли нежданного кавалера в свой круг. Левушка слушал пение Наташи, шутливо вальсировал с тринадцатилетней Соней, был посвящен в секреты маленькой Оли (что кот Амур вовсе и не кот, а, как Черная Курица, министр маленького государства, поместившегося в печи). Сашура с обожанием смотрел на юношу в мундире и везде следовал за ним.

Казалось, юноша давно свой в этой милой компании. Лишь с Катей ему было непросто, хотя, несомненно, она была чудом и счастьем. Стоило лишь слегка задеть рукав ее платья, Левушка заливался краской. Как скоро Катя поднимала на него свои чудные серые глаза в обрамлении длинных ресниц, сердце записного донжуана и вовсе упадало в пятки. Он смущался, стыдился неловкости и вел себя как совершенный болван.

Однако не было большего блаженства, чем чувствовать ее рядом, встречать ее задумчивый взгляд, а за вечерним чаем брать из ее рук чашку или карамельку. Из головы не выходила картина: они рядом, в круге желтого света, шепчутся, как заговорщики или ... влюбленные. Да, влюбленные. Вспоминая эту близость и доверительность, с каковой Катя отнеслась к нему, Лев Сергеевич хмелел и томился, бросая на девушку жаждущие взгляды. Но ее прежнее спокойствие и простота в обращении устыжали пылкого юношу, и он смущенно остывал. Казалось, они рассказали все о себе, но в Кате оставалась загадка. Таинственна ее душа, чем она живет? Любила ли когда-нибудь? Любит ли? Более всего Левушку мучил последний вопрос. Если любит, то отчего так спокойна и ровна? Улыбается светлой легкой улыбкой ему, когда его кровь кипит?

Заметил ли кто из Давыдовых в этот вечер, что происходило с ним, неизвестно. Однако за игрою в фанты Наташа поглядывала лукаво, и, верно, не случайно его фанту выпало встать на колени перед Катей, что он с энтузиазмом и исполнил. Катя смущенно рассмеялась и велела:

- Немедленно встаньте, Бог с вами!

Однако уже ночь приблизилась нежданно, и пора было ложиться спать. Наутро спозаранку Бронский уезжал. Он, конечно, получил приглашение на рождественский утренник и вечерний бал у Давыдовых.

- Непременно, непременно будьте! - просили девочки наперебой.

Перед сном прощаясь с Катей, Бронский спросил замирая:

- Можно мне будет нанести визит в ваш дом?

Катя помедлила, покраснела и ответила с запинкой:

- Пожалуй. Маменька примет вас.

...Мог ли вообразить себе Лев Сергеевич, что батюшка так яростно воспротивится?

Впрочем, их встреча была по-родственному теплой. Сергей Львович ждал сына, тревожился и ругал себя, что не выслал лошадей на станцию. Всякий раз как Лев приезжал на зимние вакансии, его встречали на своих. Теперь же Бронский-старший не был уверен, что сын явится в родное гнездо, а не останется на Рождество в Петербурге. Его последнее письмо тому причиной. Ну да тем радостнее была встреча.

8.

Левушка с наслаждением вдыхал запах родного дома и не без любопытства поглядывал на хихикающих девок, высыпавших из девичьей поглазеть на молодого барина.

- Отчего один, без Тихона? - первым делом спросил Сергей Львович, разумея камердинера сына.

- Я писал вам, что Тихон просил отпустить его на праздники погостить у родственников.

- Что ж, твоя комната протоплена, устраивайся. Я пришлю тебе мальчишку в услужение.

Сергей Львович еще раз обнял сына и с удовольствием оглядел его. Юноше не терпелось рассказать о своих приключениях и о том, как он решительно повел себя с разбойниками, как те позорно бежали, прихватив чужих лошадей. Насилу дождался, когда отец справится с делами и позовет его к себе в кабинет.

Однако беседа пошла по иному руслу. Сергей Львович первым делом расспросил о Петербурге, об успехах сына в юридических науках. Ему необходима была помощь в запутанных делах имения и в давней тяжбе с соседом.

- Судейские крючки, крапивное семя, три шкуры дерут, время тянут!- жаловался Сергей Львович.

Покуда дошло дело до разбойников, Левушка уже изрядно порастратил энтузиазм. Он коротко пересказал события давешнего дня, не хвастая и не приукрашая. Сергей Львович слушал и хмурился, затем пробормотал:

- Слыхал я про этого Григория. Незаконный сын графа Долинского, отчаянный малый.

- Отчего же ему все с рук сходит? Ужели нет на него управы? - воскликнул юный правовед.

- Хитер каналья. А кто та девица, которую ты по-рыцарски защищал?

Левушка вспыхнул до корней волос.

- Соседская барышня, Катя Денисьева.

- Как? Денисьева? - Сергей Львович выронил из рук длинный чубук.

- Я обещался с визитом, - продолжал юноша, не замечая смятения отца.

Бронский-старший молча поднял чубук и постучал им о решетку камина, выбивая табак.

- Ты не поедешь к ним, - бесцветным голосом произнес он наконец.

- Почему? - удивился Лев. - Вы намерены распорядиться мной иначе?

- Ты не поедешь с визитом и забудешь раз и навсегда это имя, - сухо и твердо проговорил Сергей Львович.