Волшебная опера

На несколько дней в две недели Герберт покидал поместье и отправлялся в город, как и все годы до этого. Там он приобретал хозяйственные принадлежности и продукты, брал несколько новых газет и общался со старыми знакомыми. Он никогда не переживал о том, что Жан остаётся один, ведь сам мальчик считал иначе.

Однажды в одну из таких поездок у него случилась встреча с многоуважаемым заведующим кафедры искусств очень респектабельного столичного высшего заведения. В ходе этой встречи Герберту было предложено стать ректором Венского Университета и читать лекции тысячам студентов со всей страны, да и всей Европы. Сочтя подобное предложение интересным, он согласился.

С тех пор Герберт перебрался в Вену, навещая поместье только на выходных, да и то далеко не каждых. Он не волновался за Жана, ведь тот был обеспечен всем необходимым для жизни, а постоянная занятость юноши не даст ему заскучать. К тому же, мальчик загорелся идеей хозяина о «визуализаторе музыки». Да, название было так себе и требовало доработки, но временно годилось.

Страсть, с которой тот подошёл к поиску решения проблемы господина, смущала Герберта, ведь, хоть то и было его изобретением, сам он не так увлечённо занимался реализацией проекта. Да, он знал, что это будет фурор, а его имя войдёт в историю, когда мысль станет действительностью, но это не сильно мотивировало его. Видимо, возраст своё брал.

*****

Он так хорошо узнал их за это время. Каждого. Ричард не любил, когда пыль собиралась у самого циферблата, а Кэрол обожала, когда ласкали её клавиши. Братья Ганс и Кристофер любили, когда осыпавшиеся жёлуди были убраны из-под их глаз. А ворчливый Мориц никогда не был ничем доволен, и скрежетал постоянно в подвале, стоило только заставить его работать, потому он терпеть не мог зиму, ведь именно в эту пору обогрев дома ложился на его плечи.

Жан прекрасно понимал, что это простые вещи, но безоговорочно верил, будто человеческие души были заточены в каждой из них. Как и верил в собственное проклятье. Ему даже полюбился ритуал, который стал доставлять ему удовольствие.

Господин дал задание, и оно радовало Жана. И злило безмерно, так как заставляло чувствовать себя глупым. У него было смутное представление, как сделать то, о чём мечтал хозяин, но он всё никак не мог до конца сообразить принцип функционирования придуманного тем механизма. Но ему очень хотелось оживить ноты, придать им человеческие очертания и заставить танцевать, паря над водной гладью. В поместье господина даже был большой красивый бассейн, сооружённый как раз для этого, выполненный подобно сцене.

От хозяина Жан слышал, что тяжёлые времена пришли в Австрийскую империю. Зрела революция, а среди студентов в университете, где тот преподавал, ходили очень эксцентричные настроения. Он сам в этом мало понимал, ведь внешний мир для него оставался загадкой, решить которую он не сможет никогда из-за своего проклятия. Да и социальная среда хозяина его не так будоражила, как точные науки.

Днями напролёт Жан проводил опыты по химии и физике, мастерил и высчитывал. Само собой, не забывая позаботиться о друзьях и о себе, ведь господин строго-настрого велел ему хорошо питаться, чтобы оставаться здоровым и способным противодействовать своей проклятой природе.

Его изыскания давали плоды. Он сумел создать с помощью систем зеркал, лучей света и проводов устройство, реагирующее на колебания струн Кэрол, спрятанных под её крышкой, способное отражать призрачные проекции световых пятен над водной гладью бассейна-сцены прямо в воздухе.

Это было восхитительно. Но недостаточно. Необходимо было заставить их кружить под музыку, а затем придать полноценные человеческие образы.

Благодаря господину, Жан умело обращался с кистью и пером, потому нарисовать красивую даму или кавалера ему не составило бы труда. А вот техническая часть решения задачи ему давалась куда сложнее. Но он не сдавался, а только упорнее принимался за всё новые и новые научные труды, в поисках подходящего решения.

Так тянулись месяцы. За окном природа меняла сезоны, а внутри всё оставалось неизменным. Пока однажды господин не приехал домой вместе со спутницей. Её звали Софи. Правда, она не знала о его существовании, а он должен был делать всё, чтобы так и продолжалось.

Часто он следил за ней, когда она гуляла во дворе то в нежно-голубом платье, то в розовом, воздушная и лёгкая. Видимо, хозяин решил спасти и её, так как тоже проводил с ней ритуалы у себя в спальне. Жан только удивлялся тому, кто мог проклясть столь очаровательную девушку?! У него не укладывалось это в голове.

Ещё он заметил за собой кое-что странное и необычное. Ему приходилось прикладывать усилия, чтобы думать о чём-либо, кроме Софи. Даже чтение доселе столь увлекательных научных работ по химии, которыми он прежде зачитывался с настоящей страстью, не занимало его более.

Все его мысли захватила гостья господина.