Волшебная палочка госпожи Тендер, или Приключения дорогой редакции

— А у меня муж гладит, — ещё хуже хвастается госпожа Тендер.

У меня тоже, может быть, муж бы гладил. Только у него времени нет. Поэтому в нашей семье гладит химчистка. Это очень удобно, только стыдно.

— Вы не школьники! — отрезаю я. — Прошу считать меня опытным образцом!

И вот суббота. Выходной день. Все идут с мужьями и детьми в кино и по магазинам, а я бросаю семью и еду к Медведю: учиться гладить брюки.

Шесть попыток, полторы сотни смешных фотографий, которые ни под каким видом нельзя печатать в журнале и, наконец, Медведь просто говорит: «Встань так, посмотри сюда» и даёт мне в руки штаны, которые лично проглаживает шаг за шагом.

— Сюда. Наклонись. Да не смотри ты с таким ужасом на эти брюки! Тебе нравится то, что ты сделала. Нравится, я сказала! Вот так. Теперь положи ладони сверху. Изображаем финальное повешение в шкаф.

* * *

— Ну, что у нас сегодня? — живо интересуется госпожа Тендер. — Лена, как там у тебя с темой следующего номера?

— Запросто, — говорю. — Значит, тема такая: подростковые эксперименты. Я хочу сказать, мы соберём всякие жалобы на то, что наши школьники творят со своим внешним видом, а потом вспомним, что сами творили.

— Отлично! — восклицает госпожа Тендер. — Это правильно. Нельзя убивать в детях творческое начало! Надо уважать потребность в самовыражении! И ограничивать ни к чему. Вообще, я не понимаю: что все пристали к бедным детям? Жалко, что ли? Или от зависти?

— Так, — я включаю диктофон. — Коллеги, сдавайте мне информацию. Госпожа издатель, начнём с тебя. Признавайся, что в школе творила.

Госпожа Тендер мнётся. У неё деловая репутация. И, между прочим, папа. Госпоже Тендер сорок лет, но всё равно папа. И репутация. Но она дама ловкая и тут же вспоминает, что можно предать гласности без вреда.

— Вот, — говорит она, — помню, в девятом классе носила девять пар часов. На одной руке. На второй — шесть. Больше у меня часов не было.

— А я, — говорю, — с хозяйственной авоськой в школу ходила. Помните, такие сетки были? На рыболовные похожи. Только ещё дырявее.

— А я, — говорит Медведь, — такую короткую юбку носила, что меня чуть из школы не выгнали.

— И я! — добавляет госпожа Тендер.

— И я, — говорю. — Два последних предупреждения было.

Мы смотрим на редактора.

— А я, — с достоинством замечает Полина Андреевна, — ни в чём таком не замечена. Я была приличной девушкой.

— Н-да, — говорит госпожа Тендер. — Ну, дорогая редакция, тема богатая. В материале недостатка не будет. Вы тут пишите, а я пошла.

Издатель уходит махать своей волшебной палочкой, а мы остаемся вспоминать своё тёмное прошлое.

Я вспоминаю, как сама постриглась. До такой степени, что пришлось…

Алло, мама? Мама, мне очень нужно к парикмахеру. Меня Лёшка в театр пригласил, а на голове чёрт знает, что. Ах, это волосы, очень красивые, густые? Я знаю, мамочка, что густые. Мне бы хотелось, чтобы эти волосы можно было назвать причёской. Как завтра? Почему завтра? Потому что у тебя самолёт через час, и ты только завтра из командировки прилетаешь? Ну, мама! А что же мне теперь делать? Уложить красиво и с ума не сходить? Тебе, мамочка, легко сказать, уложи. Когда у тебя кудри сами лежат. А мне что делать со своим непонятно, чем? Я не говорю глупости. Какие заколочки, что ты говоришь! Ни одна нормальная девушка заколочки не носит. Не морочить тебе голову? Ну, я не знаю даже. Мам, а сегодня никак нельзя? Я не могу говорить об этом завтра, я же вечером в театр иду! Ну, как это с кем! С Лёшкой Зайцевым. Очень хороший, да, я знаю, мамочка. Да, семья очень приличная. Какой замуж! Мне бы в театр для начала сходить… Из Лёши очень хороший муж получится? Ой, мама, давай всё-таки завтра об этом поговорим. Попросить тётю Эльвиру, чтобы в кредит постригла? Фу, не буду я никого просить! Папе позвонить? Ну, хорошо…

Алло, папа? Папа, мне очень нужно в парикмахерскую. Как нет денег? А куда же они делись? Ах, диски и карбюратор… И цемент для дачи? Я рада, папочка, что ты купил цемент. И доски купил? Вот здорово! А что же мне делать? Ну, папа, я же в театр с Лёшкой Зайцевым иду! Нормальный парень, да. Я знаю. Поэтому мне срочно нужно в парикмахерскую. Почему это чепуха? Ах, ему это всё равно? Почему ты так думаешь, папочка? Мне почему-то кажется, что ему не так уж всё равно… Нормальные мужики на всякую ерунду внимания не обращают? Так то — ерунда, а то — голова! Ах, это моя голова — ерунда? Очень смешно, папочка… Пап, ну что мне делать-то? Не буду я ни у кого занимать, вот ещё! Уложить как-нибудь и не паниковать по пустякам? Ну, ты даёшь, па…

Легко сказать, уложи. А если они не укладываются! Может, если самой немного подстричь? Я немножко, самую малость отрежу.

Так, стоп. Это как-то несимметрично. То, что слева — очень красиво. Совсем не то, что справа. Сейчас мы все это у-рав-ня-ем и получится… Пожалуй, теперь лучше, чем слева. Так. Ну, ещё. Теперь уже никак нельзя немножко. Теперь уже надо радикальное что-то делать. Секундочку, я попробую вот тут укоротить.