— Земфира, я не об этом! Я о теме: «Карманные деньги». Хотя твоя мысль, конечно, очень правильная. Хорошая мысль. Наши зарплаты действительно похожи не на зарплаты, а…
Пять минут спустя госпожа Тендер влетает в кабинет.
— Слушайте, с третьего раза не могу попасть в туалет. Вот что это, а? Кто там засел? Ну-ка: Лена здесь, Ольга здесь… кого нет? Ах, это редактора нет!
— Так, — входит редактор. — Я всё слышала.
Видит, что все горят желанием поддержать интересную тему и быстро говорит:
— Ну-ка, что у нас на этой фотографии? Вот на этой.
— Где? — говорю. — Ах, на этой? На этой у нас мальчик.
— Вижу, что мальчик. Что у него в руках?
— Развернул подарок и смотрит, что там. Это же рубрика «Выбираем подарок». А что?
— А мне вот кажется, что он рассматривает женские…. Что вы смеётесь? Да, у меня галлюцинации! Это вы, между прочим, виноваты!
— Что-то с тобой, госпожа редактор, не так. Это уже не первый случай. Ха-ха-ха!
— Спокойно, девочки и тётеньки. Я ваш Медведь. Сейчас мы сделаем вот так, вот так и вот так. Ну, что? Уже не кажется?
— Ой, точно, это подарок! — редактор всплёскивает руками. — Это просто обёртка у него такая розовая, что можно подумать, что это женские панталоны!
— Ты что прислала в «Живой уголок?» — трагически восклицает редактор.
— Курицу, — говорю. — Материал про то, что и курица может быть домашним любимцем.
— Да ты что!
— А что? Честное слово, у меня дома жила курица.
— Не в этом дело.
— А в чём?
— Мы не можем публиковать курицу.
— Что, «так никто не пишет»? Опять?
— Да ведь сейчас же очередная истерия про птичий грипп! Люди на демонстрации с тушками выходят!
— Вот идиоты…
— Тем не менее, выходят, — отрезает редактор. — И я считаю, что поэтому про курицу в качестве домашнего любимца писать нельзя!
— Полин, а ты читала в интернете советы про птичий грипп?
— Нет, а что там?
— Я всего не помню, но было примерно так: «Возьмите больную куру. Поцелуйте её в лоб. Всё, вы больны!»
— Да ну тебя!
— Честное слово! А дальше так: «Возьмите больную куру. Вымойте её с мылом. Поцелуйте в лоб. Всё — вы не больны!»
— Здравствуйте, дорогая редакция. О чём спор?
— Привет, Земфира. Да вот, цензура на курицу напала.
— Да. Лена написала про курицу, что она тоже может быть домашним любимцем.
— Так это отлично! Лена, ты звезда!
— Да как же отлично, — возмущается редактор, — когда тут же про птичий грипп истерия опять!
— Ну и ладно, — беспечно машет рукой госпожа Тендер.
— Да? А если кто-нибудь что-нибудь скажет?
— А кто-нибудь обязательно… — ехидно поддеваю я.
Редактор сверлит меня взглядом.
— Обязательно! — мне нравится смотреть на её выражение лица. — Кто-нибудь что-нибудь…
— …скажет, — заканчивает за меня издатель. — Потому что людей хлебом не корми, дай сказать чего-нибудь. Так что пей мяту, редактор, закаляй нервную систему.
— Ну, хорошо, но только я не знаю… Вот, может быть, под текстом опубликовать советы?
— Какие советы?
(Издателю цитируют советы).
— Супер, — госпожа Тендер лаконична, как всегда. — Так и надо сделать. Ссылку на источник не забудьте!
Она уплывает из кабинета, а редактор облегчённо выдыхает. Потому что теперь люди если что и скажут, то сами выставят себя дураками. Я облегчённо выдыхаю, потому что отстояла свою курицу и ещё убереглась от этого вечно мешающего: «А если кто-нибудь что-нибудь скажет?». Ну, а Медведь, который только что пришёл, похоже, выдохнул с облегчением потому, что опоздал на очередную нашу перепалку.
— Ничего не понимаю, — бормочет редактор. — Тут у тебя в тексте болеющий папа кашляет как одр.
— Ну и что? — говорю.
Две недели назад этот текст уже получил «добро». Я считала, что всё в порядке. С чего редактор опять в него вцепилась — ума не приложу.
— Так этого же не может быть! — восклицает госпожа Мракобесенко. — Одр — смертное ложе. Смертный одр. Ты что-то путаешь!
— Я ничего не путаю. Одр — такая совсем дряхлая лошадь, которая вот-вот копыта откинет.
— О господи. Ты где такое слово откопала
— Да не помню я. Во всех книжках оно встречается. «Повозка, влекомая такими одрами, что я потерял всякую надежду». «Тащилась карета, в которую были впряжены два дряхлых одра».
— Ты точно что-то путаешь. Такого слова нет. Я не знаю такого слова.
— Ученье, — говорю, — свет. А неученье — тьма. Что же ты в детстве-то читала, если ни разу этого слова не видела? Ладно-ладно, сейчас я его в интернете найду и покажу.
Но, как ни странно, почти час копания в словарях и справочника ничего не даёт. Нет такого слова, и всё тут.
Приходят сначала Медведь, потом госпожа Тендер. Потом корректор Наташа. Потом секретарь Настя. Потом ещё кто-то. Никто из не может припомнить такого слова.
Начинаю тихо подозревать себя в оригинальной форме сумасшествия.
— Вот! — кричит редактор. — Мы же тебе говорили!
— Спокойствие, дорогая редакция. Я его найду. В моем домашнем словарёжигове (это слово изобрела когда-то моя учительница литературы, имея в виду словарь Ожегова) должно быть. Или в этимологическом хотя бы. Понапихали тут всякой дребедени полный интернет, нормальных словарей не доищешься!