Волшебная сказка Томми

Но я не стал этого делать. Просто не смог. Его последняя фраза выбила меня настолько, что я просто оцепенел. Для меня это было слишком. Слишком много всего, слишком рано. И еще где-то на периферии сознания маячила мысль, которую я никогда бы не высказал вслух, что, быть может — и даже вполне вероятно, — все будет плохо. И я никогда не стану его вторым папой. Я не знал, сколько еще мы пробудем вместе с папой этого мальчика и надолго ли я задержусь в его жизни — по крайней мере в том качестве, в каком присутствовал в ней теперь.

И все же, осознав для себя все предыдущее, я понял, что, если мы с Чарли расстанемся навсегда, вместе с ним из моей жизни исчезнет и Финн — и это было, наверное, самое страшное из всего, о чем я успел передумать за время нашей короткой беседы с Финном. Вот уж точно: еб твою мать и никак не меньше. Называется, сходил на кухню за соком. Я даже не знал, что Финн будет дома. По субботам Сейди обычно уводит его гулять, чтобы мы с Чарли могли поваляться в постели подольше, но в ту субботу, я вспомнил, у нее намечалась примерка или как там оно называется (сама Сейди потом назвала это действо костюмированной трагедией с элементами фарса), и ей нужно было уйти на работу пораньше.

И сколько он, интересно, сидел тут один, несчастный, всеми заброшенный ребенок? Как-то нехорошо получается. Мы с его папой отсыпаемся после бурного вечера на экстази и не менее бурной ночи, а он тихонько сидит на кухне и вырезает картинки из «Hello!». Это неправильно.

Для одного утра это явно уже перебор.

— Слушай, — я очень старался, чтобы мой голос звучал бодро и радостно, — а не хочешь опробовать новую игровую приставку? «Nintendo Game Cube». Бобби на днях прикупил. Сказал, что ты можешь играть, когда хочешь.

— Знаю. Я уже поигрался. Дошел до шестого уровня.

Так. Тема закрыта.

Ладно, Финн. Хорошо. Что ты хочешь, чтобы я сказал? Что я выйду замуж за твоего папу, и мы все будем жить долго и счастливо в маленьком домике посреди сада роз? (Так, спокойно. Я этого не говорил. Просто подумал.)

— Тогда, может, сыграем в «Kerplunk»?

Его глаза загорелись, он тут же вскочил и пулей умчался в гостиную.

— Он там, на полке. В книжном шкафу, — крикнул я, обращаясь к его спине.

3. Водные процедуры

Я замечательно принял ванну. У нас в квартире прикольная ванная. Она вся заставлена разными штуками, так что, когда ты лежишь в ароматной горячей воде, весь такой благостный, распаренный и сонный, там есть на что посмотреть. По большей части это лосьоны и кремы для лица и тела и прочая косметика и средства ухода за кожей. Бобби с Сейди накупили их столько, что хватило бы на все население отдельно взятого маленького государства из стран третьего мира. Они приобретают все это в таких количествах, что продавщицы встречают их как родных и всегда дают им в подарок маленькие «пробные» бутылечки с косметическими новинками, от чего загроможденные напрочь полки загромождаются еще больше, и иногда наша ванная напоминает филиал «Clarins» или «Clinique». Периодически я провожу ревизию всего, что имеется в наличии, и беззастенчиво пользуюсь каким-нибудь освежающим гелем для век или легким тональным кремом. Особенно после тяжелой ночи. Больше всего мне нравится Боббин крем для лица, вернее, не крем, а специальная сыворотка — уже через пару секунд ощущаешь, как кожа разглаживается и становится натянутой и упругой, и чувствуешь себя прямо За-Зой Габор или Кирком Дугласом. Бобби говорит, что после этого крема он себя чувствует помолодевшим на десять лет. А я говорю, что ощущения точно такие же, как будто мне кончили на лицо.

А еще мы складируем в ванной прикольные штуки, которые собираем во время прогулок. Скажем, всякие деревяшки забавной формы, найденные на морском берегу в Брайтоне или где-то еще, и мигающие фонари, которые давно уже не мигают, — мы их натырили с участков дорожных работ по дороге домой после особенно бурных гулянок. Понятно, в изрядном подпитии.

И открытки. Миллионы открыток. Везде, где только можно: на полках, за зеркалом, за рамками с фотографиями. Самая лучшая — это с объемным портретом Папы Иоанна Павла, которую Бобби прислал нам из Италии, когда ездил туда на выходные. Если закрыть один глаз и качать головой взад-вперед, Папа благословляет тебя с открытки.

У нас нет вешалки для полотенец в обычном смысле. Но зато в углу ванной стоит голый мужской манекен, и мы набрасываем на него полотенца в художественном беспорядке. Хотя беспорядок — он только с виду. На самом деле у нас существует система: Боббино полотенце всегда висит на голове (потому что он больше вложил), Сейдино — на правой руке (потому что Сейди всегда права), мое — на левой (в соответствии с моими склонностями и симпатиями). Композиция напоминает женщину-мусульманку, заглотившую пару колесиков кислоты. В общем, очень по-нашему.