Волшебник на пути. Последний путь чародея

— Загадки Пути, — ответила она, понизив голос. — Мы оба слышали, как они разговаривали в подобном духе, но раньше они всегда все объясняли.

— Ты хочешь мне сказать, что на самом деле они пытаются привести в замешательство всех крепостных?

— Привести в замешательство или вызвать у них любопытство, — ответила Майра.

— И получается, — медленно кивнул Блейз. — Меня они определённо привели в замешательство, и мне любопытно, что же они имеют в виду.

— Вероятно, ничего, — выразила мнение Майра.

— Наивысшая добродетель низка как долина, — изрёк между тем Гар.

— Да, — согласилась Алеа, — а наичистейшее кажется испачканным.

— Огромной добродетели кажется всегда недостаточно, — пожалел Гар.

— Добродетель силы кажется слабой, — изрекла Алеа.

— Когда дойдёшь до сути, — вздохнул Гар, — то действительность проста, но она продолжает казаться меняющейся.

— Все добродетели сосредоточены в Пути, — ответила Алеа.

— Конечно, — согласился Гар, — поскольку Путь включает все сущее.

— Включая людей, — добавила Алеа. — Неотёсанный деревянный чурбан лучше всего.

— Да, — молвил Гар, — но кто–то ведь вытесал сам чурбан.

Они все продолжали и продолжали в том же духе. В конечном итоге Блейз, которому наскучило слушать уже воспринятое им в виде загадок, поднялся и пошёл рубить не чурбаки, а вполне прозаические дрова. Майра явно сочла это удачной мыслью, так как тоже встала и отправилась принести воды и повесить котелок над костром — без всяких черепах.

Наконец, ошарашенные, но вдохновлённые, сервы тихо ускользнули прочь. Алеа с Гаром продолжали говорить загадками, пока те не скрылись из виду; а потом Алеа заметила:

— Думаю, мы произвели на них впечатление.

Глаза Гара на мгновение утратили фокус. А затем он улыбнулся ей.

— Произвели. Завтра они вернутся, хотя и не имеют ни малейшего представления, о чем это мы разговаривали.

— Не уверена, что сама это представляю, — призналась Алеа.

— Так же как и я, — согласился Гар, — но мы сумели добраться до основной концепции Дао и надлежащего места в ней людей.

— Значит, завтра поработаем над тем, как они приобретают и теряют это место? — с усмешкой спросила Алеа.

— Хорошая стратегия, — кивнул Гар. — Мы можем упомянуть, почему им следует хотеть занять своё место.

— Все это очень интересно, — крикнула хлопочущая у костра Майра, — но мясо уже готово.

Гар с Алеа уставились друг на друга, а затем расхохотались.

* * *

Крепостные вернулись на следующий день, по–прежнему прячась, — только теперь их стало восемь. Гар с Алеа перебрасывались парадоксами, словно теннисными мячами, в то время как Блейз с Майрой демонстрировали, как привести себя в гармонию с Путём, занимаясь трудами по лагерю. К четвёртому дню крестьян набралось уже пятнадцать, и самые молодые постепенно подкрадывались все ближе и ближе к зарослям вокруг тиса и груды камней, опасно близко к положению ясно видимых.

— Дадим им последний толчок? — спросил Гар.

— Давай, — поддержала с озорной усмешкой Алеа.

10

Алеа взяла мешочки с собранным как раз для такого случая разноцветным песком.

Гар связал ремешком два колышка и вбил один в землю, обозначая центр, а затем начертил другим на земле круг. Алеа насыпала жёлтый песок в виде головастика, занимающего одну половину круга, разрастающегося из ничего у него на хвосте до луковицевидной головы. Затем она насыпала красного песка на другую половину, так что у неё образовалось два головастика, угнездившиеся голова к хвосту, создавая завершённый круг. После чего она сыпанула немного красного в виде крошечного кружка для глаза жёлтого головастика и жёлтым песком изобразила глаз красного головастика.

— Жёлтый — мужское начало, красный — женское начало, — произнёс нараспев Гар.

— Каждое содержит в себе семя другого, — ответила Алеа.

— Мужская стихия — горячая, сухая, механическая и активная.

— Женская стихия, — подхватила Алеа, — прохладная, влажная, органическая и пассивная.

Гар приложил палец к краю круга на середине жёлтого головастика, которая также была и серединой красного.

— Когда обе в равновесии, в мире царят мир и процветание.

Самые молодые сервы начали потихоньку высовываться из укрытия, вытягивая шеи в попытке лучше рассмотреть рисунок.

Гар провёл пальцем вдоль края головы жёлтого головастика.

— Но когда мужская стихия растёт, занимая большую часть круга, правительства делаются деспотичными. Никто не может самостоятельно думать; все делают, что велит царь. Всегда есть еда, но крепостные остаются бедными из–за высоких налогов.

Молодые ребята подкрались ещё ближе. А те, которые постарше, принялись потихоньку высовываться из укрытия.

Алеа обвела пальцем красного головастика до его головы.

— Когда же большую часть круга занимает женская стихия, нет вообще никакого правительства. Лорды постоянно сражаются друг с другом, убивают крепостных и вытаптывают посевы, отчего народ всегда беден.

Молодые подкрались ещё ближе, настолько внимательно рассматривая Великую Монаду, что не видели того, как на неё падают их тени.

— Только когда царит равновесие, народ свободен, и имеет возможность обрести счастье, — негромко сказал Гар.