Волшебник на пути. Последний путь чародея

— Ну, — усмехнулся позабавленный Гар, — если мы как–нибудь вечером обнаружим в котелке зайца, то будем знать — они перестали предлагать и принялись за дело. Хотелось бы мне знать, почему другие виверничие не применяют её подход.

— Она мне объяснила. Дружбу она заводит с дикими вивернами, а те сильно отличаются от рождённых в плену, какие обитали у неё на родине. По её словам, все приручённые виверны сплошь кровожадные маленькие твари, выведенные и обученные быть рептильными садистами — нападая на все, на что им велят хозяева, подчиняясь любому, кто злее их самих.

— Не самая лучшая новость в мире, — нахмурился Гар. Блейз повысил голос на одну октаву.

— Твои дикие виверны может и знакомы с любовью и преданностью, но способны ли они устоять против тех обезумевших от крови охотников каких выращивают маги?

— О, будь уверен, способны, — ответила ему Майра. — В конце концов, с какими врагами дерутся приручённые виверны? Только с крестьянами, которые напуганы ими ещё до того, как увидят их, одним лишь тем, что слышали об этих зверях. А твоему дикому виверну надо каждый день приносить домой ужин, а значит, он должен поохотиться — и отбиться от зверей, желающих поужинать им!

— Не «моему» дикому виверну, — возразил Блейз. — Спасибо, я останусь верен своим призракам. Те по крайней мере способны подумать о том, что делать, а чего не делать.

— Да будет тебе известно, мои виверны очень даже хорошо умеют думать! И они преданны — коль решат, что ты друг, то уж верны на всю жизнь!

— Откуда тебе знать? Ты ведь знакома с ними всего несколько недель, — возразил Блейз.

— По крайней мере они настоящие друзья, а не союзники ради выгоды!

— Я б не назвал наличие общего врага «выгодой»…

— Да? — бросила вызов Майра. — Как только этого общего врага одолеют, твои призраки тут же улетучатся и перестанут обращать на тебя внимание — если не найдут причины переключиться на тебя самого!

— Придётся мне научиться убеждать их не делать этого, не так ли? — улыбнулся Блейз.

— А моих друзей, — указала Майра, — не нужно убеждать — по крайней мере после того, как подружишься с ними!

— Погоди! — поднял руку Блейз, устремляя взгляд в пространство. — Мои друзья бьют тревогу!

И верно, в тени дуба появились Конн и Ранульф, почти неразличимые при свете дня, но с суровыми и сердитыми лицами.

— Подъём! — крикнул Конн. — Ваши враги выступили в поход!

— Сколько до них? — поднялся на ноги Гар.

— Наверно с полчаса, при их шаге. Сматывайтесь. Блейз с Майрой в тревоге вскочили на ноги.

Гар стоял хмуря лоб.

— Главное достоинство храбрости[15], — напомнила ему Алеа.

— Это те же пять магов, — прочёл отдалённые мысли Гар устремив остекленелый взгляд в пространство из–под насупленных бровей. — Но на этот раз каждый из них ведёт с собой пятьдесят стражников. Они намерены переложить самую тяжёлую работу на грубую силу и сильных грубиянов.

— Самую тяжёлую? — в тревоге переспросила Алеа. Я думала, они сражаются с помощью магии!

— Только не в тех случаях, когда их превосходят по части чар. — Глаза Гара сверкнули гневом. — На этот раз они намерены отсиживаться в тылу и ждать, пока их маленькая армия в двести пятьдесят стражников схватит и свяжет нас.

— Двести пятьдесят? — переспросил с лисьей улыбкой Конн. — Значит половина из них только–только от сохи и едва–едва обучена держать копьё! Один вид призрака, один стон, один лязг цепи, и они разбегутся по домам!

— Он прав. — Блейз расправил плечи, хотя глаза у него оставались расширенными от страха. — И если один призрак напугает их, то с десяток наверняка обратит их в беспорядочное бегство. Я вызову нескольких, с которыми познакомился…

— А я созову десяток друзей, которыми обзавелась за последние несколько недель! — воскликнула Майра. — Посмотрим, надолго ли у солдат хватит смелости перед лицом когтей — и когтями перед лицом! — Она дрожала.

Алеа улыбнулась им обоим, а затем снова повернулась к Гару.

— Ты все ещё не оценил достоинств этих сервов?

— По крайней мере не этих двоих, — отозвался с ответной улыбкой Гар, — но думаю, нам не удастся отбиться от такого множества противников без того, чтоб кто–нибудь из них не посрадал или даже погиб.

— Да пусть себе погибают! — воскликнул Ранульф. — Они знали, чем рискуют, когда становились солдатами!

— Да, но лишь немногие из них действительно выбирали своё ремесло, — ответил Гар, — а мы проповедуем мир и гармонию, а не резню. Мы будем сражаться лишь в крайнем случае.

— Сейчас лучше проявить благоразумие, — кивнула Алеа.

— Что это значит? — спросил озадаченный Блейз.

— Свернём лагерь и посмотрим, удастся ли нам шагать побыстрее, чем маленькая армия магов, — растолковал ему Гар.

— Не хочешь же ты сказать, будто мы убегаем!

— Именно это я и хочу сказать, — заверил его Гар. — Если они бросятся в погоню, мы выберем для отпора им горы и узкую тропу. Но если мы будем сражаться здесь, то могут пострадать и селяне, — а они может и не заслуживают быть свободными, но и смерти тоже не заслуживают.

— Да, это верно, — согласился нахмурясь Блейз. И отвернувшись, принялся набивать свой рюкзак.