Волшебник на пути. Последний путь чародея

— Да, но можешь закончить свою. — Рука Гвен шевельнулась на одеяле, тянясь к ней. Чуть ли не вопреки своей воле, Алеа взяла её. В этой умирающей женщине присутствовало некое качество, некая мягкая власть, которая заставляла повиноваться — почти как у её родной матери… — Я прошу тебя лишь закончить начатое тобой.

— А что я начала? — недоуменно нахмурилась Алеа.

— Делать для него то, что он сделал для тебя, — просто сказала Гвен.

— Да, он в значительной мере исцелил меня, — ответила Алеа, поборов неразумный страх, — но он это сделал обращаясь со мной как с равной, обучая меня всему, что знает.

— Только ли так? — спросила Гвен голосом, едва тянущим даже на шёпот.

Алеа поняла, о чем спрашивала старая женщина, но не хотела говорить об этом.

— Он был мне другом, надёжным другом, и в какой–то мере вернул мне чувство собственного достоинства … — Она оборвала фразу.

— Обращаясь с тобой так, словно ты очень ценна для него? Ты дала ему понять то же самое?

— Он ведь наверняка должен…

Но старая женщина снова слабо покачала головой из стороны в сторону.

— Мужчинам требуется сказать, девушка, иначе они будут отрицать то, что видят и слышат.

Ну, Алеа пришлось признать, что в этом есть доля истины.

— Я ему друг, — упорствовала она. — Ценный друг, и ничего более.

— Следуй, куда тебе сердце подскажет, — прошептала Гвен, — иначе никогда тебе не познать полного счастья.

— Моё сердце ничего мне не подсказывает, — отрезала Алеа.

— Только потому, что ты не прислушиваешься к нему. — Глаза Гвен устало закрылись; она слабо вздохнула. — Ты должна научиться слушать.

Алеа ощутила гнев и желание сопротивляться при таком приказе, но ей было невыносимо выразить это умирающей женщине. Гвен поняла, о чем она думает; губы её тронула слабая улыбка, а веки затрепетали, она бросила знающий взгляд на Алеа.

— Кто сказал, будто я должна? — с вызовом спросила Алеа.

— Судьба, — выдохнула Гвен, а затем произнесла беззвучно, про себя: «Прости, но я очень устала и должна теперь отдохнуть».

Как же Алеа поняла?

Наверно преподанные Магнусом уроки телепатии сработали — или одно лишь присутствие старой эсперши увеличило силу талантов Алеа. Так или иначе, она поняла, что наступает время помолчать — но и оставлять этого ковообретенного друга тоже не собиралась. И поэтому осталась сидеть около постели, держа руку старой женщины в своей, цепляясь за неё ради сообщаемой ею силы и тепла в те немногие оставшиеся часы, прежде чем Гвен заберут у неё.

* * *

Закрыв за собой дверь, Магнус тихо прошептал своему отцу:

— Почему она не в самом современном госпитале на Земле?

— Потому что её бедное тело не выдержит ускорения при взлёте, — печально ответил Род. — Таково мнение двух самых лучших врачей на Грамарии.

Магнус на мгновение озадаченно нахмурился, а потом спросил с оттенком насмешки:

— Ты имеешь в виду Корделию и Грегори?

— Да, но из монастыря приехал брат Эскулапий и подтвердил диагноз, — сказал Род. — Также как и мать–настоятельница ордена кассет.

— Я думал, сестра Паттерна Теста отказывалась от этого звания.

— Да, но теперь женский монастырь приобрёл официальный статус, и поэтому ей тоже пришлось соответствовать. — Род покачал головой. — При данных обстоятельствах, её диагнозу я доверяю больше, чем его.

— Что? Женщине, которая специализируется на психических расстройствах? — Магнус нахмурился. — Ведь не будешь же ты утверждать… — А затем он уловил смысл сказанного и поднял голову, с расширившимися от ужаса глазами. — Дело в её нервной системе!

— Частично в ней, — согласился Род, — но в действительности — во всем её теле. Оно просто изнашивается, сынок.

— Как такое может быть!

— Потому что она на четверть эльфесса, — ответил Род и подождал.

Мозг Магнуса яростно заработал перебирая, цепочку фактов в попытке нагнать то, на усвоение чего у отца ушёл не один месяц. Да, он знал, что его дед (который никогда не признавался в родстве, но все равно был самым любимым дядей его детства) наполовину эльф, и поэтому его дочь принадлежала на четверть к Древней Крови — что на Грамарие означало одну четвёртую ведьмина мха, странной местной субстанции, способной принимать форму под воздействием мыслей проецирующего телепата. Какая–то не подозревающая о своём даре телекинетичка давным–давно рассказывала сказки о Крошечном Народце, и комки древесной губки в ближайшем лесу собрались воедино, сформировались в существо, способное стоять и ходить, а затем все больше и больше превращавшееся в эльфа, того, который мог воспроизводить свой вид, того, который…

— Гены! — Магнус уставился на отца. — Эльфы способны к воспроизводству, значит их формирование разработано на таком глубоком уровне, что телепатически чувствительная древесная губка сформировала даже цепочки ДНК!

— Да, — тихо промолвил Род, — и когда это создание взаимодействовало с настоящими человеческими генами, оно только модифицировало их, так что они становились крайне долгоживущими…

— Но эльфы же живут вечно! Разве мама не должна тогда… — голос Магнуса стих, когда в голову ему пришло страшное подозрение.