Волшебник. Набоков и счастье

«И вправду, глядя туда с моей теперешней далекой, уединенной, почти необитаемой гряды времени, я вижу свое крохотное „я“ празднующим в этот августовский день 1903 года зарождение чувственной жизни». – [Там же].

…«в ночи небытия». – Интервью Джорджа Фейфера с Владимиром Набоковым // Saturday Review, November 27, 1976.

«Step (ступенька), step, step…» – Память, говори [ССАП. Т. 5. С. 382].

«…„Step, step, no step“, и я спотыкался, и ты смеялась…» – Письмо Набокова Е. И. Набоковой. 16 октября 1920 г. [Бойд 1. С. 211].

«Пусть это покажется странным, – писал он, – но книгу вообще нельзя читать — ее можно только перечитывать»… – [ЛЗЛ. С. 25].

«Игра!» – Память, говори [ССАП. Т. 5. С. 344].

…«маленький яркий прогал в пяти сотнях ярдов отсюда – или в пятидесяти годах от того места, где я сейчас нахожусь»… – [Там же. С. 344].

«Безграничное, на первый взгляд, время есть на самом деле тюрьма»… – [Там же. С. 326].

«…Тюрьма времени шарообразна и выходных дверей не имеет». – [Там же].

«Любить всей душой, а в остальном доверяться судьбе – таково было ее простое правило». – [Там же. С. 343].

«„Вот запомни“, – говорила она заговорщицким голосом, предлагая моему вниманию заветную подробность Выры – жаворонка, поднимающегося в простоквашное небо бессолнечного весеннего дня, вспышки ночных зарниц, снимающих в разных положеньях далекую рощу, краски кленовых листьев на палитре бурого песка, клинопись птичьей прогулки на свежем снегу». – [Там же].

Глава III

…«прелестная, загорелая, капризная». – Память, говори [ССАП. Т. 5. С. 442].

…«первой, имевшей колдовскую способность прожигать мой сон насквозь (а достигала она этого просто тем, что не давала погаснуть улыбке) и вытряхивать меня в липко-влажное бодрствование всякий раз, что снилась мне». – [Там же. С. 496–497].

…«разъял ткань вымысла и выяснил вкус реальности». – [Там же. С. 515].

«В тот притихший июльский день, когда я увидел ее, стоящей совершенно неподвижно (двигались только зрачки) в березовой роще, она как бы зародилась здесь, среди настороженных деревьев, с беззвучным совершенством мифологического воплощения». – [Там же. 512–513].

…«навсегда запомнил их такими, какими увидел впервые, – туго заплетенными в толстую косу, свернутую на затылке кольцом и стянутую широкой, черного шелка лентой». – [Там же. С. 513].

«Проследить на протяжении своей жизни такие тематические узоры и есть, думается мне, главное назначение автобиографии»… – [Там же. С. 332].

«Первое и последнее, что мы видим, представляется нам чем-то ребячливым»… – [Там же. С. 327].

…«скипетр страсти»… – Лолита [ССАП. Т. 2. С. 24].

«Зловещая трещина имелась… в сборничке – банальная гулкая нота, бойкая мысль о том, что наша любовь обречена, потому что ей никогда не вернуть чуда ее первых мгновений, шороха тех лип и шуршанья дождя, сочувственного соучастия сельской глуши». – Память, говори [ССАП. Т. 5. С. 520].

…«упоительность ее личности». – Ада [ССАП. Т. 4. С. 213].

«Больше скажу: и Лолиты бы не оказалось никакой, если бы я не полюбил в одно далекое лето одну изначальную девочку. В некотором княжестве у моря (почти как у По)». – Лолита [ССАП. Т. 2. С. 17].

«…И затем, без малейшего предупреждения, голубая морская волна вздулась у меня под сердцем, и с камышового коврика на веранде, из круга солнца, полуголая, на коленях, поворачиваясь на коленях ко мне, моя ривьерская любовь внимательно на меня глянула поверх темных очков». – [Там же. С. 52].

…«черноволосая девочка лет одиннадцати-двенадцати»… – Ада [ССАП. Т. 4. С. 45].

«Она была в белом платьице и черном жакете, с белым бантом в длинных волосах. Больше он этого наряда не видел, а всякий раз, как, рисуя картины прошлого, упоминал о нем, она неизменно заявляла, что все это ему, должно быть, примерещилось, поскольку у нее отродясь ничего похожего не было, да и не стала бы она напяливать темный жакет в такой жаркий день; однако Ван это свое изначальное впечатление от нее сохранил до конца». – [Там же. С. 45].

Глава IV

…«единственная реальность мира и величайшее его таинство». – Под знаком незаконнорожденных [ССАП. Т. 1. С. 354].

«Как все-таки мал космос (кенгуровой сумки хватит, чтобы вместить его), как ничтожен и тщедушен он в сравнении с сознанием человека, с единственным личным воспоминанием, с его выражением в словах…» – Память, говори [ССАП. Т. 5. С. 329].

«Сознание – записочка, каракули во тьме» [ Consciousness is a message scribbled in the dark ]». – Бледное пламя [Ср. в переводе С. Ильина: «Жизнь – донесенье. Писано впотьме». – ССАП. Т. 3. С. 318].

«Неожиданно и широко распахнутое окно, открывающее взгляду солнечный пейзаж…» – Интервью Джорджа Фейфера с Владимиром Набоковым // Saturday Review, November 27, 1976.

«Длани сознания тянутся, ощупывают, и чем они длиннее, тем лучше». – Память, говори [ССАП. Т. 5. С. 502].

Глава V