Волшебник Земноморья. Могилы Атуана. Том 1

Гед рассказал ему про свои дела, и, когда он замолчал, Боб тоже долго сидел в глубоком раздумье. Потом сказал:

— Я поплыву с тобой, Гед.

— Нет.

— Я считаю, что должен тебе помочь.

— Нет, Эстарриол. Не твое это проклятие и не твое дело. Я сам, по своей воле, выпустил в мир зло, сам ступил на такой путь. Один. Поэтому я сам должен пройти его до конца — тоже один. Я не хочу, чтобы кто-то страдал из-за меня. И тем более я не хочу, чтобы ты рисковал собой. Ты один пытался остановить мою руку, когда она вершила злое дело, ты в самом начале пытался предотвратить несчастье, Эстарриол...

— Твоя душа всегда была одержима гордыней, — с улыбкой отвечал ему друг таким тодом, будто речь шла о незначительном деле. — Конечно,, это твоя ноша, я не спорю. Но подумай — вдруг ты потерпишь поражение? Должен же быть там еще кто-то, чтобы предупредить о беде Архипелаг? Ведь тогда Тень обретет страшную силу. А если ты победишь Тварь, нужно, чтобы кто-то видел это и рассказал Архипелагу, тогда твой подвиг будет занесен в летописи и воспет. Я понимаю, что пользы от меня мало, но все равно считаю, что должен плыть с тобой.

Друг так его упрашивал, что Гед не в силах был отказать ему, однако вздохнул:

— Я же чувствовал, что нельзя мне оставаться на острове еще день, но остался. И вот что из этого получилось.

— Встречи волшебников, друг мой, никогда не происходят случайно, — ответил Боб. — Кроме того, сам же ты сказал, что я присутствовал при начале этой истории. Поэтому я имею право сопровождать тебя до конца.

Он подбросил дров в камин, и какое-то время они сидели молча, глядя на яркое живое пламя. Потом Гед произнес:

— Есть один человек, о ком я ничего не слышал с той ночи на холме Рока. Не помню даже, чтобы при мне называли его имя в Школе. Я имею в виду Яхонта.

— Он так и не получил жезл волшебника. Тогда же, летом, он покинул Рок и уехал на остров О, чтобы стать придворным волшебником у властителя О-Токне. Больше я ничего о нем не знаю.

Снова они сидели и молчали, глядя в огонь и наслаждаясь теплом камина, которое обволакивало их ноги и лица. А на дворе стояла лютая морозная ночь.

Наконец Гед тихо сказал:

— Я боюсь только одного, Эстарриол, а теперь, коща ты поплывешь со мной, я буду бояться еще больше. Когда там, на острове Ладони, я доплыл до тупика в фиорде и повернулся к Тени, она была от меня на расстоянии вытянутой руки. Я попытался схватить ее. Но оказалось — мне не за что ухватиться. Я не смог победить ее. Она обратилась в бегство, и я последовал за ней. И такая история может повторяться снова и снова, ведь у меня нет власти над этой Тварью. И в конце моего пути, скорее всего, не будет ни победы, ни смерти — вообще ничего, о чем стоило бы слагать песни. Возможно, и конца не будет, и всю жизнь придется мне провести в бесконечной, напрасной погоне по морям и суше — в погоне за Тенью.

— Да не сбудется! — поспешно сказал Боб, делая левой рукой знамение, отвращающее зло, чтобы не накликать беду неосторожным словом. Хоть настроение у него было самое невеселое, Гед невольно улыбнулся этому скорее мальчишескому жесту, нежели серьезной магии. Впрочем, Боб всегда отличался такой вот непосредственностью, то ли детской, то ли деревенской, что, однако, не мешало его проницательности: он сразу видел суть дела.

— Я считаю, что не стоит раньше времени смотреть на вещи столь мрачно, — продолжал он. — У меня такое чувство, что раз уж я видел начало твоей истории, то увижу и ее конец. Тебе как-то удастся узнать природу Твари, и тогда ты ее схватишь, свяжешь и одолеешь. Хотя, должен сказать, выведать, что она такое, необыкновенно трудно... И есть во всем этом одно обстоятельство, которое меня сильно тревожит. Выходит, что сейчас Тень разгуливает в твоем обличье или, по крайней мере, она стала каким-то образом похожа на тебя. Ее видели люди на Вемише, и я здесь, на Иффише. Как это могло случиться? Она же не была так похожа на тебя на Архипелаге?

— Ты же сам слышал, что нам говорили в Школе: все правила меняются в Просторах...

— И совершенно верно, могу тебе сказать. Там, на Роке, я выучил очень хорошие наговоры, но тут они либо вообще не действуют, либо дают такой результат, что только руками разводишь. Зато есть наговоры, которыми я часто пользуюсь здесь, но на Роке их никто не учит. На каждом острове свои силы, и чем дальше от Внутренних Земель, тем меньше шансов угадать, какие там силы и как с ними обращаться. Только знаешь, я не думаю, что этим можно объяснить, почему так изменилась Тень.

— Ия тоже не думаю. Я считаю, что когда перестал от нее убегать и начал ее преследовать, именно моя воля придала ей форму и обличье. Хотя та же перемена мешает ей теперь высасывать из меня силу. Понимаешь, что бы я ни сделал, все отзывается в ней, как эхо. Она — мое порождение.

— На Осскиле она назвала тебя по имени и тем лишила силы любое волшебство, какое ты мог обратить против нее. Почему она не сделала так еще раз, в фиорде на острове Ладони?