Волшебник Земноморья. Могилы Атуана. Том 1

— Я тебя узнал, — сказал он наконец и, опустив жезл, одной рукой схватил Геда за руку, а другой — обнял его за плечи. — Конечно, узнал! Добро пожаловать, друг мой, добро пожаловать! Прости, что я встретил тебя так, словно ты призрак, подкравшийся сзади. Тем более, что я ожидал твоего появления и высматривал тебя повсюду...

— Значит, ты и есть тот самый исмайский волшебник, которым здесь хвалятся? — спросил Гед. — Хотел бы я знать...

— Ну да, я здешний волшебник... Но сначала послушай. Должен же я объяснить, почему не сразу узнал тебя, Даже, возможно, собрался обойтись с тобой не очень ласково... Три дня назад... Кстати, где ты был три дня назад? На Иффише?

— Я приплыл сюда вчера.

— Ну вот... А три дня назад на улице в Кворе — это деревня, расположенная выше, среди холмов — я увидел тебя. Теперь-то я понял, что видел твоего двойника или просто человека, похожего на тебя. Он шел впереди меня, направляясь прочь из деревни, и я его заметил как раз в тот момент, когда он свернул за угол улицы. Я окликнул — никакого ответа. Я побежал вслед, но он вдруг растаял, не оставив даже следов. Только земля в том месте была проморожена насквозь. Не правда ли, очень странно. А сейчас, когда я увидел, как ты вышел из тени, сам похожий на тень, я решил, что меня снова хотят обмануть. Прости, что так получилось, Гед.

Конечно, истинное имя Геда он произнес очень тихо, чтобы не расслышала девушка, которая стояла чуть поодаль в ожидании конца разговора.

Гед отвечал также очень тихо, назвав друга истинным именем:

— Все это неважно, Эстарриол. Сейчас это действительно я. Я очень рад, что вижу тебя.

Наверное, Боб почувствовал в его голосе что-то еще помимо радости. Он не отпускал плеча Геда и сказал на этот раз на Древнем Языке, Языке Истины:

— Ты явился ко мне из тьмы, у тебя беда, Гед, но твой приход для меня счастье. — После этого он продолжал по-хардически, с характерным восточным акцентом: — А теперь пойдем к нам. Ведь мы как раз направлялись домой, когда ты вдруг появился из темноты. Это моя сестра, она самая младшая в нашей семье. Как видишь, она намного красивее меня, но, к сожалению, не такая умная. Ее зовут Ива. Ива, это Ястреб, лучший из нас всех, кто был на Роке — и он мой друг.

— Здравствуй, господин волшебник, — сказала девушка.

В соответствии с правилами приличия, принятыми в Восточном Просторе, она изящно поклонилась, опустив голову и прикрыв глаза ладонью — таким образом там выказывали уважение к собеседнику. Когда же она убрала ладонь, глаза у нее оказались ясными, застенчивыми и любопытными. На вид ей было лет четырнадцать. Кожа у нее была, как у брата, темная. Но она была грациозна и стройна. На рукаве у Ивы сидел самый настоящий дракончик с когтями и крыльями, но величиной с ее ладонь.

Они продолжали свой путь дальше вниз по темной улице, и, пока они шли, Гед сказал:

— У нас на Гонте считают, что женщин, смелее наших, нет больше нигде на свете. Но чтобы девушка вместо браслета носила на руке дракона — такого я еще не видывал.

Ива рассмеялась, а потом ответила ему:

— Так это же харрекки. Водятся они у вас на Гонте?

И, снова застеснявшись, прикрыла глаза ладонью.

— Нет, — сказал Гед. — И драконы тоже не водятся.

— Ну а эти совсем маленькие, живут на дубах, едят ос, червячков и воробьиные яйца. И крупнее, чем этот, не бывают. Кстати, сударь, брат часто мне рассказывал о твоем любимце. Совершенно дикий зверек — отак. Он с тобой?

— Нет. Его больше нет.

Боб повернулся к нему, как бы собираясь задать вопрос, но придержал язык и ни о чем не спрашивал до тех пор, пока они не пришли домрй и не остались вдвоем у камина.

Хотя Боб теперь был главным волшебником на всем острове Иффиш, жил он в Исмае, родном городе, в доме, выстроенном его отцом. Вместе с ним жили сестра и младший брат. Отец его, морской торговец, человек состоятельный, дом поставил просторный, с крепкими балками. Внутри было много всякого добра — посуды, красивых тканей, сосудов из бронзы или латуни, резных полок, шкафчиков и сундуков. В главной комнате один угол занимала большая таонианская арфа, другой — ткацкий станок, где Ива ткала красивые гобелены. Здесь Боб был и могущественным волшебником, и добрым хозяином своего дома. Двое слуг тоже поддерживали царившее здесь благополучие, как и брат Боба, бойкий смышленый паренек. Ива, проворная и тихая, как рыбка, за ужином прислуживала друзьям за столом и сама поела с ними, молча слушая их разговор, а потом тихонько ускользнула к себе в комнату. Все в доме было основательно, добротно, благожелательно и надежно, так что Гед, оглядев освещенную пламенем камина комнату, сказал:

— Вот так и надо жить человеку!

И вздохнул.

— Да, конечно, можно жить и так. И это совсем неплохо, — согласился Боб. — Но есть и другие пути. А теперь, друг мой, расскажи мне — если хочешь — обо всем, что с тобой случилось после того, как мы виделись и говорили в последний раз два года назад. И объясни, пожалуйста, куда ты держишь путь. Ведь я же вижу, что ты недолго собираешься быть с нами.