Волшебники

Второй боец, Заяц, так и не добежал до них. Бамс что-то сделал с его равновесием — он корчился на земле, как на мокром льду, и никак не мог встать. Чур, сделав сальто через Хорька, устремилась к нему, но Бамс ее задержал и обратился к магам:

— Может кто-то убрать его? Скажем, стрелой? — Непонятно было, злится он на них за бездействие или просто вежливо предлагает принять участие. — Ну? Кто-нибудь?

Все смотрели на него так, будто он говорил по-китайски. Заяц после очередной попытки заверещал, заплакал и метнул в них один из мечей, сильно промахнувшись при этом.

Бамс, не дождавшись ответа, недовольно отвернулся и взмахнул волшебной палочкой, точно стряхивая пепел с сигары. Бедренная кость Зайца хрустнула, крик стал еще пронзительней.

— Погодите! — Анаис отпихнула в сторону застывшую Дженет. — Дайте-ка я.

Тот факт, что она может двигаться и говорить что-то, превышал понимание Квентина. Она начала заклинание, сбилась, начала снова. Бамс не скрывал своего нетерпения. С третьей попытки она завершила сонные чары, которым их обучил Пенни. Заяц затих, лежа на боку — миленький такой зайчик. Парализованный Хорек давился, извергая красную пену, но никто не обращал на него внимания.

Анаис подобрала брошенный Зайцем меч, взвесила его на руке и гордо сказала Бамсу:

— Ну вот. Прирезать, и дело с концом!

Подростком в Бруклине Квентин часто фантазировал, как сражается с многочисленными врагами. Теперь он ясно и непреложно сознавал, что пойдет на все, пожертвует чем угодно и кем угодно, лишь бы только не подвергаться физическому насилию. Ему даже стыдно не было — стыд никакого отношения к этому не имел. Его новое трусливое «я» не вызывало у него никакого протеста. В случае чего он даст стрекача. Запросит пощады. Прикинется мертвым. Сделает все, что потребует от него ситуация.

Вслед за Бамсом и Чур — ничего себе имена, с опозданием думал Квентин — они прошли в холм. Квентин едва замечал, что там вокруг. Короткий коридор привел их в огромную круглую палату, занимавшую изнутри почти весь этот полый пригорок. Сквозь окно в потолке сочился зеленоватый свет, воздух был полон каменной пыли. В середине торчал медный разрушенный планетарий — все сферы упали с него, как шарики с осыпавшейся рождественской елки, и лежали внизу разбитые.

Среди поломанных столов и скамеек неподвижно лежала зеленая ящерица десяти футов длиной; никто не замечал ее, пока она внезапно не ожила и не удрала в темноту, скрежеща когтями по камню. Нахлынувший ужас почти порадовал Квентина: сильные чувства, как абразивный чистящий порошок, выскребали из него мысли об Элис, Дженет и всем остальном.

По гулким коридорам они переходили из комнаты в комнату. План этого помещения отличался повышенной хаотичностью, каменные работы повествовали о сменяющихся поколениях каменщиков. Маги, продвигаясь все дальше, заставляли светиться свои ноги, руки и самые неподходящие части тела — это помогало им сбить напряжение.

Анаис, изведавшая вкус крови, хвостом шла за Бамсом и Чур, набираясь информации по части рукопашного боя.

— У них не было ни единого шанса, — говорила с профессиональным безразличием Чур. — Будь я даже одна, без Бамса, посох — оружие неэффективное. Слишком громоздок. Длинному, который крутит его во все стороны, попросту не до партнера. Разделываешься с ними поодиночке и идешь дальше. Нет чтобы выждать и подкараулить нас в той палате.

Анаис кивала как завороженная.

— Почему же они предпочли атаковать в поле?

— Не знаю, — нахмурилась Чур. — Вопрос чести, наверно. Или блеф — надеялись, что мы обратимся в бегство. А может, их просто околдовали.

— Обязательно было их убивать? — не выдержал Квентин. — Не могли бы мы разве… не знаю…

— Что? — с усмешкой обернулась к нему Анаис. — Взять их в плен? Отпустить на свободу?

— Связать, например. Я как-то не представлял себе, что мы будем вот так убивать людей.

Квентин испытывал то же чувство, что в день Врага. Полная безнадега, как будто парашют не раскрылся.

— Эти двое не люди… были. И сами пытались убить нас. Первые начали.

— Потому что мы к ним приперлись без спросу.

— За славу нужно платить, — изрек Пенни. — Это должен понимать каждый, кто ищет ее.

— Похоже, за нас расплатились они, так ведь?

Элиот, к удивлению Квентина, тоже ополчился против него.

— Что, никак на попятный? Ты? — Элиот засмеялся, точно залаял. — Тебе это надо чуть ли не меньше, чем мне.

— Ничего я не на попятный! Просто говорю то, что думаю. — Интересно, зачем это надо Элиоту?

— Пожалуйста, перестаньте. Пожалуйста, — замотала кудрявой головой Анаис.

После четырех часов, трех лестничных маршей и мили пустых коридоров Квентина вдруг стукнула по носу какая-то дверь. Тут же потекшая кровь в первый момент озаботила его больше, чем причина кровотечения. Он потрогал верхнюю губу, посмотрел, проверил еще раз. Точно, идет.