Волшебники

Мужчина и женщина, сидевшие у окна, молча пили кофе и поглядывали на путешественников. Ждут, когда мы закончим завтрак, подумал Квентин — и оказался прав.

Когда со стола убрали, он представился как Бамс, она — как Чур. Обоим было под сорок, а их профессиональная деятельность, судя по внешности, протекала на свежем воздухе. Им предстояло сопровождать магов к Гробнице Эмбера в качестве проводников. Бамс, высокий, костлявый, с большим носом и черными бровями, занимавшими большую часть лица, был одет в черное и имел на себе длинный плащ: сразу видно, что человек относится к себе и своим обязанностям крайне серьезно. Чур, ниже его ростом и плотнее сложением, была коротко стриженная блондинка. Свисток ей на шею, и будет вылитая учительница физкультуры в частной школе для девочек. Одета практично, с явным расчетом на экстремальные ситуации. Жесткая и в то же время доброжелательная, в высоких сапогах с обалденно сложной шнуровкой — лесбиянка по всем статьям.

В маленькие окошки «Двух лун» светило холодное осеннее солнце. Протрезвевший Квентин рвался навстречу приключениям. О, прекрасная, обесчещенная Элис. Свой гнев на нее он ощущал, как твердый орешек, который вряд ли удастся переварить. Как камень в почках. Может быть, когда они станут королями и королевами, он отдаст приказ казнить Пенни. Устроит дворцовый переворот, отнюдь не бескровный.

Пенни заикнулся было о том, что теперь, когда у них появилась высокая цель, не мешало бы принести присягу, но все уже надевали рюкзаки. Они могут идти, куда вздумается, внезапно заявил Ричард — он лично останется здесь.

Никто не знал, как с ним быть. Шутки, к которым прибегла Дженет, не сработали, и она перешла к просьбам.

— Мы ведь столько уже прошли вместе! — взывала она, стараясь не проявлять открыто своего бешенства. Ее эта измена общему делу возмущала больше, чем любого из них; всякое неподчинение коллективу она воспринимала как выпад против себя. — И всегда можем отказаться, если что-то пойдет не так. На крайний случай у нас есть пуговица! Ты реагируешь на это чересчур бурно.

— А ты — чересчур вяло, — ответил ей Ричард. — Здешние власти уж точно не замедлят отреагировать, когда узнают о ваших намерениях.

— Они вполне могут и не узнать, — вставила Анаис.

— Ты отказываешься от участия в историческом событии, — горячилась Дженет. — В открытии века. Я, честно говоря, вообще не понимаю, зачем ты согласился с нами идти.

— Согласился, чтобы помешать вам натворить глупостей. Именно это я сейчас и пытаюсь сделать.

— Ну, как знаешь. — Она коснулась его щеки и отошла, чуть не плача. — Обойдемся как-нибудь без тебя — тронов всего четыре, в конце концов.

Квентин думал, что Элис тоже останется — нервы у нее явно были натянуты до предела. Непонятно, почему она с ее рассудительностью до сих пор не пошла на попятный. Сам Квентин держался противоположного мнения: опаснее всего было бы повернуть назад или остаться на месте. Вперед и только вперед. Прошлое рухнуло, настоящее остается в игре. Тот, кто не хочет, чтобы он шел в этот поход, должен будет его связать.

Так и не уговорив Ричарда, они отправились без него с Бамсом и Чур во главе. Некоторое время шли по вчерашней дороге, но вскоре свернули в лес. При всем благородстве конечной цели это напоминало поход в летнем лагере или школьную экскурсию на природу, где двое учителей, сопровождая колонну, не дают детям шалить. Впервые за все пребывание в Филлори маги расслабились, стали сами собой и перестали изображать несгибаемых героев-исследователей. Кто-нибудь все время взбирался на низкую каменную стенку, которые пронизывали весь лес, и шел по ней, балансируя, — кто и для чего их построил, оставалось загадкой. Чертовой Лошадки никогда нет под рукой, когда надо, посетовал Джош. За лесом начались освещенные солнцем луга, а дальше — возделанные земли.

Сейчас нетрудно было бы улучить момент, чтобы остаться наедине с Элис — но Квентин, репетируя в уме, что ей скажет, каждый раз упирался в вопрос о Пенни, за которым следовала ядерная белая вспышка. Вместо нее он беседовал с гидами.

Оба были неразговорчивы. Бамс, узнав, что его подопечные — маги, проявил некоторый интерес, но общего языка с ним найти так и не удалось: он владел исключительно боевыми искусствами и почти ничего не знал о других видах магии.

Он, как показалось Квентину, не хотел делиться секретами своего ремесла и только об одном говорил откровенно.

— Сам шил, — сообщил он застенчиво, откинув плащ и показав Квентину куртку с рядами кармашков. — Там у меня травы разные, порошки — все, что в поле может понадобиться. Если для чар нужно что-то материальное, то вот! — Сделав ряд отработанных бросков щепотью, он снова замолк и погрузился в свои мрачные думы. У него была волшебная палочка, которых в Брекбиллсе почти никто не имел — там их стеснялись, как лишнего велосипедного колесика или лечения у сексолога.