Волшебники

Джейсон смотрел на лес, краем уха слушая болтовню приятелей и напряженно высматривая невидимого врага. Он там? Или он его просто выдумал?

Хрустнула ветка. Друзья не обратили внимания, но Джейсон в ужасе вскочил на ноги. Из тени деревьев выступила фигура.

— Трент, Бэйли, это вы? И Джейсон. Уже собрались? — Элеанора улыбалась. Несмотря на то, что вечер выдался жаркий, на ней было длинное мягкое платье, а с плеч складками ниспадал легкий плащ. На руке висела корзина. — Рановато для костра, не правда ли? Что, если я займу вам места и попрошу сбегать отнести эту малину Огненной Анне?

Широко улыбаясь, Элеанора протянула корзину, доверху полную свежей малиной.

Джейсон взял корзину, удивляясь, как это у него сердце не разорвалось от страха. Он медленно зашагал к столовой, Трент и Бэйли, болтая, поплелись за ним по пятам.

Джейсон был уверен, что видел в кустах кого угодно, но только не Элеанору.

Огненная Анна просияла от радости, когда они вручили ей полную корзину.

— Ягоды! Как раз то, что мне надобно, мои золотые!

— По-моему, они немытые, — заметила Бэйли. — Элеанора их только что сорвала.

— Не беда, я их вымою и переберу, а потом положу в большую кастрюлю! — Позади нее, в сияющей чистотой кухне, на плите кипела всего одна кастрюля. Из нее доносился запах варенья. Джейсон скорее окрестил бы ее котлом, потому что кастрюли, насколько ему было известно, выпускают гораздо меньше. Но, что бы это ни было, он не мог оторвать от него любопытного взгляда…

— Как мило было со стороны Элеаноры обо мне вспомнить! Чудная девушка! Погодите, вы еще не слушали ее уроков о поэзии! Умница наша Элеанора, вот она какая!

Анна высыпала содержимое корзинки в медный дуршлаг и подставила его под кран.

— А теперь бегите вы, трое, а то все места займут! — Улыбаясь, она подвязала рыжие волосы косынкой и стала перемывать ягоды.

Все трое бросились обратно. Пока они бежали через лагерь, на столбах уже начали зажигаться фонари. Огоньки мерцали и в окнах Джейсон задумался, о чем им будет рассказывать Элеанора на уроках поэзии. Вдруг Бэйли печально вздохнула.

— Похоже на Рождество. — Она как будто задержала дыхание.

— Скучаешь по дому? — Джейсон взглянул на девочку.

— Нет! — Она поддала ногой камешек, и он покатился через тропинку. — Ну, может, чуть-чуть. Мы с мамой всегда вместе встречаем Рождество. Правда, бабушка любила говаривать: «Где повесил пальто, там и дом!»

Бэйли побежала вперед по дорожке. На просеке уже собралась целая куча ребят. Но Элеанора, как и обещала, заняла им места.

— Как в воду глядела! — заметил Трент.

— Удивительно, правда?

Под руководством Соусы они хором пели песню про «Доблестного капитана Дженкса и его морских пехотинцев». А затем, затаив дыхание, слушали историю Трента и Бэйли и хохотали до упаду. Томаз Воронье Перо поведал ребятам одну из легенд, которых, как он сказал, у него в запасе великое множество — предание о Койоте-Оборотне. От его рассказа у Джейсона волосы зашевелились на голове. Но на него напал вовсе не койот, это точно. Но что это был за зверь, он понятия не имел.

— Ну, вот и пора расходиться по домам! — объявил Гэйвен, поглядев на часы при свете костра. Он взял палку и разгреб поленья, чтобы затушить костер. Одно из них рассыпалось на ярко-красные угли, которые тут же почернели и превратились в пепел. Из трещины в бревне, шевеля язычком, выскочила крохотная ящерка.

Дженнифер вскрикнула:

— Она там сгорит! — И в отчаянии всплеснула руками. Ее бледное лицо еще больше побелело от волнения.

Ящерица, которую плохо было видно в пламени догорающего костра, скользнула на другое полено. Извивающийся хвост исчез в темноте.

— Ничего ей не сделается, — заявил Трент. — Это саламандра! Они в огне не горят.

— Вы так полагаете, профессор Трент? — рассмеялся Гэйвен. — Но это всего-навсего поверье.

Трент пожал плечами:

— Многие поверья основаны на реальных фактах. Просто их неверно понимали. Ящерицы ведь бегают так быстро, что не успевают обжечься.

Гэйвен погладил набалдашник трости и кивнул:

— Верно, — и произнес громко: — Фонари погасят через двадцать минут, леди и Джентльмены! Предупреждаю, что после того, как гасят фонари, вам нельзя показываться на улице!

И, не тратя лишних слов, он запел песню, известную в лагере под именем «Прощальной». Всех окутал его сильный низкий голос:

Снова «Прощай!
Снова «Прости!
Вновь разорвался круг.
Чтобы в пути счастье найти,
Не избежать разлук.

Слез не сдержать,
Трудно уйти
И не разжать рук.
«Тысяча звезд твой путь освети!»
Вдруг улыбнется друг

И, веришь ли, нет?
Пройдет много лет,
И снова замкнется круг.
Снова «Привет»! Снова в ответ
Тебе улыбнется друг…

Элеанора подыгрывала ему на цимбалах. Но вот отзвенел последний колокольчик, и отзвучал последний аккорд.