Волшебники Гора (ЛП)

— Оскорбите Домашний Камень Форпоста Ара, пока ещё Вы можете это сделать, — предложил стражник торговцу. — Теперь мы уже не знаем, что нас самих ждёт в будущем.

— Нет, пожалуй, — покачал головой торговец, настороженно озираясь.

Откуда ему было знать, кто мог находиться в толпе, и на чьей стороне было их сочувствие. Так что, мужчина благоразумно не стал входить в коридор между двух бархатными верёвок, приводивший к площадке на которой был выставлен камень.

— Я не побоюсь сделать это даже теперь, — громогласно заявил мускулистый парень в одежде касты кузнецов.

— Держи себя в руках, — прошипел я в прямо в ухо Марку, стоявшему рядом со мной.

— И я не боюсь, — продолжил кузнец, — ни легионов Коса, ни его сторонников или шпионов! Я из Ара!

И он зашагал между верёвками к камню, который лежал на доске, водружённой огромные керамические чаны того вида, в который обычно опрокидывают горшки с помоями в инсулах. Такие чаны обычно вывозят по нескольку раз за неделю, опустошая в тот или иной карнариум за стенами города, а потом, немного сполоснув, возвращают обратно в инсулы. Этим занимаются специально организованные компании.

— Будь проклят Форпост Ара, — выкрикнул парень, — город предателей, город без чести, прибежище негодяев, дом трусов за деньги предавших родину! Долой Форпост Ара. Проклятия на него!

Закончив браниться, он плюнул на камень.

— Спокойно, — прошептал я Марку. — Держи себя в руках.

Тем временем, кузнец, не оглядываясь, пошёл по коридору из бархатных верёвок тянущихся в другую сторону.

Ещё вчера здесь стояла очередь, хотя и меньшая, чем в те дни, когда, мы только прибыли в Ар. Сегодня к камню почти никто не решался приближаться.

Площадка находилась в пределах видимости Центральной Башни на проспекте Центрального Башни. Я крепко держал рукой запястье Марка, не давая ему вытянуть меч.

— Помни, — сказал я. — Они думают, что Форпост Ара сам открыл свои ворота перед Косом.

— Проклятая ложь! — прорычал молодой воин.

— Да, Ты прав, — нарочито громко поддержал его я, заметив, что кое-кто из присутствующих подозрительно посмотрели на Марка, — это — проклятая ложь, заявлять, что мужчины Ара может не хватать храбрости. Конечно, они одни из самых смелых на всём Горе!

— Правильно, верно, — послышалось со всех сторон, и люди перестали обращать на нас внимание, вернувшись к своим собственным делам.

— Уходим отсюда, — приказал я Марку.

Фебы на этот раз с нами не было. Завернув на одну из стоянок наёмных экипажей на Фургонной улице в юго-восточной части Ара, мы заперли её в рабский шкаф. Для этого надо было провести рабыню по мостку на четвереньках, вставить монету в прорезь, всего бит-тарск, повернуть и забрать ключ. Это — простое устройство, мало чем отличалось от рабских ячеек, используемых в других зонах хранения. Разница лишь в том, что здесь не требовалось постоянное присутствие дежурного надсмотрщика, да шкафы открывались вбок, а не вверх. Последнее кстати, можно отнести к преимуществам, поскольку шкафы, как и рабские клетки, можно разместить ярусами, экономя место. Дверца шкафа, как и крышка ячейки, имеет сверления для доступа воздуха, обычно, расположенные в форме курсивного «Кефа», первой буквы в слове «Кейджера», самом распространенном гореанском слове используемом для описания рабыни. Обычно для временного оставления рабыни на улице используется почти универсальное для всех городов устройство — простое рабское кольцо, вмурованное в стену. Их можно легко найти в большинстве общественных мест любого гореанского города. Рабынь просто приковывают к ним цепью. Однако в этот раз Марк решил запереть свою Фебу в ячейке или шкафу, а не на улице.

— На четвереньки, — скомандовал юноша стройной красотке, — заползай внутрь задом!

Феба повиновалась, не медля ни мгновения. Гореанская рабыня быстро узнаёт, что медлить, а тем более оспаривать приказы рабовладельцев себе дороже. Я запомнил, каким было лицо девушки, смотревшей на Марка, перед тем как захлопнулась дверца.

— Пусть это поможет тебе помнить о том, что Ты — рабыня, — бросил он.

— Да, Господин, — всхлипнула Феба, и дверца закрылась.