Волшебники Гора

Впрочем, у меня не бывало случаев, чтобы я не смог бы сделать подобного, конечно, в зависимости от веса фургона и прочих различных сопутствующих факторов, вроде диаметра шкантов и отверстий. Но я как-то не горел желанием, чтобы у Марка сложилось неправильное представление. Все же я не хотел, чтобы он думал, что мои театральные таланты ограничивались таким жанром как грубая рабочая сила.

— Но, тем не менее, — продолжил актер, — мы будем рады, если Ты разделишь с нами наш котел, и ровно настолько, насколько пожелаешь.

— Спасибо, — поблагодарил я.

— Между прочим, остальные тоже будут рады видеть тебя, — сообщил он. — Например, Андроникус часто жалуется на трудности ручного труда.

— Могу себе представить, — усмехнулся я.

Андроникус был весьма ранимым товарищем с тонким пониманием того, что соответствовало и что не соответствовало актеру его качества. Кстати, он был одним из носильщиков паланкина. Другими были Петруччо, Лекчио и Чино. Кроме того, несмотря на его значительный рост, он оценивал себя как весьма хилого и болезненного человека. Будь я членом их труппы, и можно не сомневаться, что его не трудно было бы убедить уступить роль носильщика мне. Думаю, что тащить паланкин я бы смог как никто другой. По крайней мере, сам Ренато когда-то уверял меня, что редко видел человека, который таскал бы тяжести лучше меня.

— Ты идешь? — спросил толстяк. — И кстати, мошенник из Форпоста Ара, дома предателей и трусов, конечно, тоже приглашается.

— Назад, Марк! — рявкнул я, а потом повернулся к толстяку и ответил ему: — Нет. То, что мы возобновили знакомство, следует держать в секрете от остальных.

— Но, я был уверен, что Ты хотел бы скрыться среди нас, — сказал актер.

— Нет, — покачал я головой. — Не в этот раз.

— Тебя разыскивают власти? — поинтересовался он.

— Не меня конкретно, — уклончиво ответил я.

— Мы могли бы спрятать вас обоих, — заверил Ренато. — У нас есть сундуки и ящики любых видов, которые вполне могли бы послужить для такой цели.

Марка даже передернуло от его слов.

— Нет, спасибо, — отказался я.

— То есть, вы не скрываетесь от властей? — заключил он.

— Нет, — признал я.

— Хочешь сказать, это был визит вежливости? — насмешливо поинтересовался он.

— Ну, на самом деле, нет, конечно, — ответил я.

— Есть дело?

— Да, — кивнул я.

— Секретное дело? — уточнил актер.

— Верно, — признал я.

— Сложное дело? — продолжил расспрашивать толстяк.

— Весьма сложное, — заверил его я.

— Говори, — кивнул Ренато.

— У нас есть работа для тебя, и я подозреваю, что Ты — один из приблизительно пятидесяти в Аре, кто мог бы выполнить это, — сообщил я.

— Насколько это опасно, с чем мне грозит эта «работа»? — спросил он.

— Огромный риск и ничтожные перспективы успеха, — пожал я плечами. — Кроме того, в случае неудачу, тебя арестуют и подвергнут замысловатым, долгим и мучительным пыткам, чтобы спустя несколько месяцев оказать милосердие мучительной смерти.

— Понятненько, — протянул толстяк.

— Ты боишься? — полюбопытствовал я.

— Конечно, нет, — усмехнулся он. — Если не считать того, что Ты мне живописал, бояться вообще нечего.

— Это — действительно сложное и опасное дело, — жестко предупредил Марк.

Признаться, я надеялся, что Марк не будет дополнительно нагнетать страх.

— Умеренно сложное, по крайней мере, — заверил его актер.

— Я знаю, что Ты всегда утверждал, что был большим трусом, и поступал именно в соответствии с этим утверждением при первой же возможности, — сказал я ему, — но я давно различил безрассудного героя, спрятавшегося за этой разумной позой.

— Ты проницателен, — заметил толстяк.

— Лично я бы никогда не предположил бы этого, — с благоговением глядя на моего знакомого признал Марк.

— Я заинтересовал тебя, не так ли? — поинтересовался я.

По крайней мере, у меня сложилось впечатление, что он был заинтригован.

— Тебе стоит задуматься над тем, чтобы в будущем заняться рекрутингом, — посоветовал мне актер. — Скажем, стать одним из тех парней, которые подыскивают добровольцев для запрещенных боев на арене, проводимых тайно, и в которых почти никто не остается в живых. В крайнем случае, тебе стоит податься в торговлю.

— Ты даже не хочешь услышать то, что мы имеем в виду? — спросил я.

— Если найдется где-то пятьдесят человек в Аре, — заметил Ренато, — которые могли бы сделать это, почему Ты решил предложить это только одному из них, или может быть, Ты уже опросил их всех?

— Нет, — сказал я. — Ты — единственный из тех пятидесяти, кого я знаю лично. Кроме того Ты мой друг.

Толстяк тепло пожал мою руку.

— Эй, куда Ты пошел? — поинтересовался я.

— Наверх, в постель, — ответил он. — К настоящему времени Телиция уже, наверное, стонет от тоски.

— Но Ты же еще не выслушал нашего предложения, — напомнил я.

— А Ты подумал над тем, что могла бы означать для искусства потеря меня? — спросил Ренато.

— Честно говоря, с такой точки зрения я этот не вопрос рассматривал, — признал я.

— Ты хотел бы видеть упадок искусств во всем мире? — уточнил актер.

— Нет, конечно, — заверил его я.

— Упадка, от которого они никогда не смогли бы полностью оправиться?

— Конечно, нет, — сказал я.