Волшебники Гора

— Какой рабыней Ты была! — рассмеялся Марк.

— И есть! — заявила женщина.

— Да, не только была, но и есть! — не переставая смеяться, признал он.

Пожалуй теперь прекрасную Лавинию, больше не будут трогать вопросы относительно того какую вуаль ей надеть. Она стала рабыней. Кому, в конце концов, придет в голову напяливать вуаль на тарскоматку, или слиниху?

— И каким же образом, он поприветствовал твою красоту? — спросил я.

— Красивым жестом, — ответила она.

— Неужели тебе не приходило в голову, что в доме Аппания его ждали полчища маленьких фигуристых шлюх, готовых на животе ползать вокруг него, облизывать и целовать его ноги, умоляя, чтобы он позволил услужить ему любым способом, какого он только мог бы пожелать?

— Тогда я не думала об этом, — вздохнула женщина.

— И после этого он немедленно ушел? — осведомился я.

— Да, — кивнула Лавиния. — Казалось, что он был почти до ужаса испуган своей собственной наглостью. По крайней мере, я тогда так думала.

— А что Ты ему сказала? — поинтересовался я.

— Ничего, — покачала она головой. — У меня в тот момент язык к небу прилип, как у новообращенной рабыни, впервые брошенной перед своим господином.

— Понятно, — усмехнулся я.

— Позже, когда он уже исчез, я разозлилась на саму себя! Я ругала себя за то, что не остановила его, не дала ему понять, что я ничуть не была им оскорблена. Мне так хотелось успокоить его! Поощрить его вернуться! Я горела желанием видеть его снова! В конечном итоге я отправила Мило письмо, в котором сообщала, что я разрешаю ему говорить со мной.

— И что произошло дальше?

— Следующие два дня Мило не появлялся, — продолжила она, — а когда все же пришел, то покаянно признался, что ему, столь недостойному, не хватало храбрости, вновь приблизиться к такой как я, такой высокородной и свободной. Так слово за слово он даже начал утверждать, что в душе и по праву он был моим рабом, а не Аппания, которому актер принадлежал юридически. Я была покорена. Не думаю, что нашлась бы такая свободная женщина, которая не жаждала подобного льстящего внимания, пусть даже в глубине ее сердца она знает, что именно она является той, кому природой отведено пресмыкаться у ног мужчины. О да, признаю, что я оказалась хорошенькой маленькой вуло, которая сама готова сунуть голову в петлю. У Мило нашлась специальная комната, в которой мы договорились встретиться.

— Я знаю об этом месте, — усмехнулся я.

— О-о? — удивилась женщина.

— Да, — кивнул я. — Это в районе Метеллан.

— Да, — озадаченно признала Лавиния. — Именно там на меня и набросили сеть. Теперь я в ошейнике.

— Трудно этого не заменить, — улыбнулся я, окидывая взглядом стоящую внизу на коленях в горячей белесой пыли рабыню.

— Там, где мне и надлежит быть, — добавила она.

— Верно, — не мог не признать я.

— Я могу быть еще чем-то полезной Господам? — опасливо спросила Лавиния.

— Я получил всю информацию, которая мне была нужна, — заверил ее я.

— Кейджера рада, что смогла оказаться полезной, — проговорила она.

Она еще не успела договорить, когда я, соскользнув вниз с седла, оказался рядом с ней.

— Господин? — ошеломленно уставившись на меня, пролепетала рабыня.

При этом она вдруг почти рефлекторно дернулась, словно задумала вскочить на ноги и убежать от меня спешившегося. Впрочем, ей хватило здравого смысла задуматься, прежде чем осуществить такую глупость. Само собой, она не получала разрешения изменить позу, а потому тут же замерла на коленях, выпрямив спину и дрожа от страха.

— Подними голову, — потребовал я. — Смотри на меня.

Когда женщина повернула ко мне лицо, стало заметно, что ее нижняя губа дрожит. Я окинул оценивающим взглядом ее короткие всклоченные волосы, мало что скрывающую потрепанную тряпку, ее единственный предмет одежды, фактически мало чем отличающийся от та-тиры, простой ошейник, не больше чем полоса темно-серого железа, согнутая вокруг ее шеи, края которой соединены заклепкой, покрытую белесыми пузырями, сожженную солнцем кожу невольницы.

— Полевая рабыня, — бросил я.

— Да, Господин, — отозвалась она.

— Ты солгала свободным мужчинам, — сказал я, и ее глаза начали стекленеть от страха.

— Ты ответила нам, что была порабощена вследствие неуплаты налогов, тогда как это произошло по причине постельных законов, — напомнил я.

— Простите меня, Господин, — испуганно прошептала Лавиния.

— Однако сейчас я уже не столь зол на тебя, — сообщил я.

— Спасибо, Господин! — воскликнула рабыня.

— Мне понравилась та поспешность, с какой Ты постаралась загладить свой проступок, — пояснил я.

— Да, Господин! — облегченно вздохнула она.

— В целом твои последующие ответы оказались точны, содержательны и полезны, — признал я.

— Да, Господин! — почти успокоившись, сказала женщина.

— Интересно, стала бы Ты лгать мне, если была моей собственностью? — осведомился я.

— Нет, Господин! — удивленно посмотрев на меня, заверила Лавиния.

— Вот и я так не думаю, — усмехнулся я, заставив ее снова задрожать. — Впрочем, Ты же мне не принадлежишь.

— Нет, Господин, — закивала рабыня.