Волшебники Гора

Мы с Марком согласились, что Фебе не стоит писать это письмо. Было бы разумно, чтобы это сделала женщина, когда-то бывшая гражданкой Ара, чья манера письма сформировалась под влиянием частных школ города. На Земле небезызвестно, что почерка людей разных национальностей, таких как англичане, французы или итальянцы, несмотря на использование одинаковых алфавитов, весьма отличаются друг от друга различными способами написания их букв. И это помимо отличительных особенностей каждого отдельного индивидуума. Почти тоже самое происходит на Горе, и возможно, даже более выражено, учитывая изолированность многих из его городов. Например, у почерк Фебы, несомненно, красивый и женственный, безошибочно указывал на то, что его обладательница училась писать на Косе. Это совсем не означало, что косианский почерк, было неразборчив, скажем, для выходцев из Ко-ро-ба или из Ара, скорее он просто узнаваемо отличался. Таким образом, вместо того, чтобы пытаться маскировать руку Фебы, мы с Марком решили, что записку или письмо, будет писать новая рабыня, чье образование было получено в Аре, и соответственно написание букв будет то же самое, как и у предполагаемого автора нашего сообщения.

Написание большинства рукописных букв, кстати, имеет очень небольшие отличия, если таковые вообще имеются, в различных городах Гора. Тенденция различия почерков, скорее имеет отношение к «набитию» руки пишущего, если можно так выразиться, в результате чего появляются такие особенности, как размер, интервал букв, пробелы между словами, длины петель, характер окончаний, и так далее. Кроме того, определенные буквы, по крайней мере, если не для личного использования, то в целях коммерческих или юридических, были стандартизированы. Превосходный пример — те, которые используются для обозначения различных единиц веса и длины. Другой известный и очень наглядный пример — крошечный и красивый, рукописный «кеф», который мало чем отличается будучи поставленным на девушку на Косе, в Аре, в Ко-ро-ба, в Тэнтисе или Турии.

— О, Господин! — вскрикнула моя рабыня.

— Господин! — воскликнула Феба, внезапно опрокинутая Марком на спину и прижатая его телом к полу.

Юноша заглянул в широко распахнутые глаза своей рабыни.

— Да, Господин, — прошептала та, поднимая руки, чтобы обнять его за шею.

— Когда, как Ты думаешь, твой друг, благородный Бит-тарск, будет готов действовать? — спросил меня Марк, подозрительно спокойно.

— Пожалуйста, войдите в свою рабыню, Господин, — взмолилась Феба.

— Не сердись на него, — сказал я. — Он должен был оскорбить Домашний Камень, чтобы увидеть его и исследовать.

Я пытался удержать Марка не присутствовать при этом, но он, конечно, настоял на своем. Казалось, что он хотел не только присутствовать, но и, в некотором смысле, контролировать, все фазы этой тонкой и, по крайней мере, на мой взгляд, рискованной операции. Молодой воин не считал для себя возможным пропустить любую деталь, какой бы незначительной она не казалась. Что могло с точки зрения Марка по своей важности сравниться, например, с возвращением его Домашнего Камня, спасением его из плена в Аре? Безусловно, я тоже думаю, что Бутс немного перестарался. Боюсь, что в экспрессии своего выступлении, он, вероятно, не осознавал, какого труда мне стоило удержать стоявшего в нескольких ярдах позади Марка от того, чтобы тот не прыгнул на актера с клинком в руке. Конечно, большинство из там присутствовавших, даже не обратили внимания на реакцию Марка и огонь в его глазах, будучи поглощены устроенным представлением. Бутс из своего презрения к Домашнему Камню Форпоста Ара устроил настоящее большое шоу. Его оскорбления были многочисленны, хорошо продуманы, язвительны, да еще и талантливо исполнены. Он даже сорвал аплодисменты. И между прочим, актеру здорово повезло, что Марк не смог добраться до него в тот день. Фактически Бутс даже не понял, что избежал ужасной смерти, например, из него из живого не было вырвано сердце, а ведь именно это Марк и грозился сделать.

— Когда он будет готов действовать? — повторил свой вопрос юноша.

— Он не имел в виду того, что говорил, — напомнил я.

— Он показался мне очень убедительным, — мрачно заметил Марк.

— Ты предпочел бы, чтобы он показался менее убедительным? — уточнил я.

— Господин, — просительно протянула Феба.

— Господин! — внезапно задохнулась новая рабыня, отчаянно пытаясь удержаться и не изменить своей позы.

— Когда он будет готов действовать? — не мог успокоиться Марк.

— Сначала следует подготовить копию Камня, — напомнил я. — А это занимает время.

— Когда он будет готов действовать? — прорычал юноша.

— Скоро, — ответил я, — в этом я уверен.

— А что если, он уже покинул город? — осведомился Марк.

— Не покинул, — успокоил его я.

— Ваша рабыня умоляет, — простонала Феба.

— Ваша рабыня тоже умоляет! — присоединилась к ней моя рабыня.