Волшебники из Капроны

Она была права. Когда Паоло высунулся из-за колонн, он смог увидеть два темных бугра: полицмейстер и лейтенант сидели на ступенях, обхватив голову руками. Он смог увидеть и большой отрезок Корсо — булыжники, темные и влажные на вид, но, к великому удивлению Паоло, вовсе не грязные и не выщербленные.

— Кто-то привел все в порядок! — сказала Лючия.

Туман продолжал рассеиваться. Теперь они уже видели поблескивающие двери Арсенала и Корсо, пусть не во всю ширину, но все булыжники были там, где им положено.

Примерно посередине мостовой лицом к лицу стояли Антонио и Гвидо.

— Ой! Неужели они собираются начать все сначала? — проронил Паоло.

Но почти сразу же Антонио и Гвидо сделали поворот кругом и разошлись в разные стороны.

— Слава богу! — воскликнула Лючия, и они с Паоло, радостно улыбаясь, повернулись друг к другу.

Только это была не Лючия. Паоло смотрел в белое, удлиненное лицо и в глаза куда темнее, крупнее и проницательнее, чем у Лючии. Лицо это обрамляли покрытые грязью темно-рыжие кудри. При виде обмершего от удивления Паоло улыбка мгновенно исчезла с этого лица и сменилась выражением ужаса. Паоло чувствовал, что то же самое происходит и с его лицом. Все это время он прижимался к девчонке Петрокки! И он знал к какой. К старшей из двух, что пришли тогда во дворец. Рената, так ее зовут. И она тоже его узнала.

— Ты… тот самый голубоглазый мальчишка из Дома Монтана! — воскликнула она, стараясь произнести это как можно презрительнее.

Они поднялись. Рената прижалась к колонне, словно ища спасения внутри ее. Паоло отступил к краю лестницы.

— Я думал, ты Лючия, моя сестра, — сказал он.

— Я думала, ты Клаудио, мой двоюродный брат, — сказала Рената.

Оба произнесли это таким тоном, чтобы стало ясно: вина на другой стороне.

— Я не виноват! — воскликнул Паоло. — Спрашивай с тех, кто устроил туман. Это дело вражеского колдуна.

— Знаю. Крестоманси нам говорил, — сказала Рената.

Паоло почувствовал, как в нем поднимается ненависть к Крестоманси. С какой стати он говорил Петрокки то же, что говорил Монтана? Но вражеского колдуна он ненавидел еще сильнее. Из-за него он, Паоло, оказался в самом затруднительном положении, в какое когда-либо попадал. Мысленно ругая себя, Паоло повернулся, чтобы удрать. Он сгорал от стыда.

— Нет, стой! Подожди! — придержала его Рената.

Она сказала это командирским тоном, и Паоло машинально остановился, дав Ренате время схватить его за локоть. Паоло не стал вырываться, просто застыл на месте и постарался вести себя с подобающим Монтана достоинством. Он смотрел на свой локоть и вцепившуюся в него руку Ренаты, будто на склизкую жабу. Но Рената упорно удерживала его.

— Можешь бросать какие угодно взгляды, — заявила она. — Мне наплевать. Я не отпущу тебя, пока не скажешь, что вы сделали с Анджеликой.

— Ничего, — презрительно бросил Паоло. — Да мы ни к кому из вашей шатии и длиннющим шестом не прикоснемся. А вот что вы сделали с Тонино?

Белый лоб Ренаты прорезала откуда-то взявшаяся морщинка.

— Это твой брат, что ли? Он тоже пропал?

— Ему прислали книгу с приворотным заклинанием, — буркнул Паоло.

— Книгу получила и Анджелика, — медленно проговорила Рената. — Мы узнали, только когда эта книга превратилась в прах.

Она отпустила локоть Паоло. Оба застыли, глядя друг на друга в редеющих остатках тумана.

— Это, должно быть, вражеский кудесник, — сказал Паоло.

— Пытается отвлечь нас от войны, — сказала Рената.

— Скажи своим. Скажешь? — откликнулся Паоло.

— Конечно скажу. За кого ты меня принимаешь? — возмутилась Рената.

Вопреки всему происходящему Паоло невольно расхохотался:

— За кого? Да за Петрокки!

Но Рената тоже расхохоталась, и Паоло решил, что это уж чересчур, с него хватит. Он повернулся, чтобы смотаться, но оказался лицом к лицу с полицмейстером. Полицмейстер явно вновь обрел прежнее свое достоинство.

— А ну-ка, дети, проходите, — скомандовал он.

Рената, не говоря ни слова, красная от стыда, что ее застали болтающей с одним из Монтана, пустилась наутек. Паоло не тронулся с места. Он подумал, что следует доложить полиции об исчезновении Тонино.

— Сказано — проходи! — гаркнул полицмейстер и с особым рвением грозно одернул мундир.

У Паоло не выдержали нервы. Да и в конце концов, обыкновенный полицейский мало чем мог помочь против колдуна. Паоло бросился бежать.

Он бежал всю дорогу до Дома Монтана. Туман и влажность не распространились за пределы Корсо. Свернув в боковую улицу, Паоло двигался в густой тени или под низким красным солнцем, лучи которого зимним вечером уже не обжигали. Казалось, его вернули в другой мир — мир, где все происходило как тому положено, где отец не превращается в обезумевшего слона, где, что и говорить, сестра не оборачивается девчонкой Петрокки.

Всю дорогу, пока он бежал, у Паоло горело от стыда лицо. Надо же было такому случиться! Поганое дело. Хуже некуда!

Но вот показался Дом Монтана с привычным ангелом над воротами. Паоло нырнул в них и налетел на отца. Антонио стоял под аркой, тяжело дыша, словно и он бежал всю дорогу домой.

— Кто? А… Паоло, — проговорил Антонио. — Остановись. Стой тут.