Волшебники Маджипура

- То, что он, по большому счету, слаб - мне давно известно. Но я никогда не предполагал, что она обладает настолько сильной волей и решимостью.

- Вы никогда не знали ее, кузен. Она любит Корсибара превыше всего на свете. Ведь они близнецы и лежали, сплетясь, в материнском чреве. Я нисколько не удивлюсь, если выяснится, что они вступили друг с другом в кровосмесительную связь. Но в уравнение следует также добавить еще и ее ненависть к вам.

Престимиона это неожиданно уязвило. То, что Тизмет была предана своему брату и считала своим долгом защищать его, не вызвало у него ни малейшего удивления. Но любовь и преданность к одному вовсе не обязательно должны были подразумевать ненависть к другому.

- Ненависть ко мне?..

- Вам не случалось когда-нибудь пренебречь ею, Престимион?

- Я знаком с нею в течение многих лет. Но никогда не был близок к ней. Я, конечно, восхищаюсь ее красотой и изяществом, как и все окружающие. Возможно, даже сильнее многих. Но тем не менее между нами никогда не было даже никакого намека на более тесные отношения.

- А может быть, проблема заключается именно в этом. Возможно, она когда-то сказала вам нечто такое, что вы не пожелали услышать. Вы же знаете, что женщина может затаить ужасную злобу против мужчины, который, как ей справедливо или ошибочно показалось, пренебрег ею. Но так или иначе сложилось именно такое положение, какое есть. И перед вами стоят именно те препятствия, которые я перечислил. Весь мир на стороне Корсибара. У вас нет никаких преимуществ, кроме вашего собственного убеждения в том, что вы являетесь истинным и законным короналем, а также ваших выдающихся знаний и убежденности и, как я полагаю, веры в то, что Божество хочет видеть на троне вас. Хотя, должен заметить, в этом случае Божество нашло очень странный способ, для того чтобы возвести вас на него. Правда, я полагаю, Престимион, что если бы Божество выбирало для осуществления своих намерений более прямые пути, то мир был гораздо скучнее, но зато мне было бы куда легче верить в существование великих сверхъестественных сил, управляющих нашими судьбами. Вы согласны?

- Так вы считаете, что мне не удастся завладеть троном?

- Я сказал только, что это будет очень нелегко. Но действуйте, попытайтесь, возьмитесь за дело. Если вы начнете, то я буду с вами.

- Вы? Но ведь вы же направляетесь в Зимроэль, причем именно для того, чтобы еще больше укрепить положение Корсибара!

- Да, он попросил меня об этом. Ну, а что я буду делать на самом деле это еще вопрос.

- Позвольте мне разобраться. Вы хотите сказать, что фактически предлагаете мне свою поддержку? - недоверчиво спросил Престимион.

- Между нами узы крови, мой мальчик. А также любовь.

- Любовь?

Дантирия Самбайл наклонился к Престимиону и улыбнулся самой теплой улыбкой, на какую был способен.

- Вы должны бы знать, кузен, что я люблю вас! Я вижу мою любимую мать, когда смотрю на вашу: они могли бы быть сестрами. Ведь мы происходим от одной плоти, вы и я. - Его странные глаза, глядевшие на Престимиона, светились ярким аметистово-фиолетовым огнем. В них виделась пугающая зловещая сила, но вместе с нею и таинственная нежность. - Вы воплощение того, чем мне хотелось бы стать, если бы я мог перестать быть самим собою. И какой же радостью было бы для меня видеть наверху, в Замке, вас, а не этого дурня Корсибара! И я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы оказались там.

- Какое вы ужасное чудовище, Дантирия Самбайл!

- Конечно, этого у меня не отнимешь. Но я ваше чудовище, дражайший Престимион. - Он снова без предложения наполнил свой бокал. - Отправляйтесь со мной в Зимроэль. Ни-мойя станет базой, с которой вы начнете войну против Корсибара. Вместе мы наберем миллионную армию, построим тысячу кораблей, стоя плечом к плечу, переправимся через море и придем в Замок вместе, как братья, которыми мы и на самом деле являемся, а не как отдаленные и порой неприязненно относящиеся друг к другу родственники, которыми нас считает мир. А, Престимион? Разве не замечательная картина?

- И впрямь замечательная, - усмехнулся Престимион. Но голос его был холоден. - Вы хотите втравить меня в войну с Корсибаром, чтобы мы уничтожили друг друга, а это расчистит вам прямую дорогу к трону. Или я не прав?

- Если бы я когда-либо стремился к трону, то просто попросил бы лорда Конфалюма уступить его мне, когда ему надоест на нем сидеть. Я сделал бы это намного раньше, чем вы выросли настолько, чтобы обхватить ладонью женскую грудь. - Лицо прокуратора стало уже совершенно пурпурным, но голос был тверд; могло показаться, что он совершенно спокоен и просто болтает о пустяках для развлечения. - Кто мог бы перебежать мне дорожку? Этот глупец Олджеббин? Да Конфалюм скорее передал бы корону первому попавшемуся скандару, чем ему. Но нет, нет, меня не привлекает Замковая гора. Корональ может владеть Горой, а я владею Зимроэлем, и мы оба довольны.

- Особенно если вы сможете говорить, что корональ обязан вам своей короной, не так ли?