Волшебники Маджипура

Им прислуживали две мрачные девушки из расы хьортов и хромой одноглазый чернобородый человек, который, судя по шрамам на лице и хмурому виду, в прошлом принял самое непосредственное участие в какой-то кровавой истории. Ставя перед новым постояльцем бутыль с вином и блюдо с тушеным мясом, он низко нагнулся и своим единственным налитым кровью глазом пристально вгляделся в лицо Престимиона, как если бы тот был представителем вида разумных существ, который никогда прежде не встречался на Маджипуре.

Несколько невыносимо долгих мгновений он оставался в этом положении, а Престимион отвечал ему спокойным взглядом. Затем пальцы одноглазого зашевелились в торопливой и грубой попытке сделать знак Горящей Звезды, он усмехнулся широкой уродливой усмешкой, показав желтые щербатые зубы, и, припадая на ногу, отправился на кухню.

Гиялорис, видевший все это, привстал с места.

- Я убью его, мой лорд! Я оторву ему голову! Престимион взял богатыря за руку.

- Успокойтесь, Гиялорис. Не надо никому отрывать голову и не надо называть меня лордом.

- Но он же смеялся над вами!

- А может быть, и нет. Вдруг он мой тайный сторонник

Гиялорис разразился громким горьким хохотом.

- Да. ваш тайный сторонник. Ну и, конечно, прекрасный образчик человеческой природы. Ну что ж, узнайте его имя и, когда станете королем, назначьте его Верховным канцлером.

- Успокойтесь, - повторил Престимион. - Успокойтесь, Гиялорис.

Но он тоже был глубоко задет, поскольку и сам не сомневался в том, что одноглазый калека желал задеть его. Неужели он пал настолько низко, что слуги в захудалой гостинице, ничего не опасаясь, позволяют себе свободно потешаться над ним? Престимион держал свои чувства при себе, но был доволен, когда они рано утром покинули жалкое пристанище. Он был также рад, что ему не пришлось до отъезда вновь увидеть одноглазого, так как знал, что в случае еще одной насмешки он мог бы и не сдержаться.

Бомбифэйл от нижних пределов Замка отделял лишь один длинный дневной переход. Гиялорис никак не мог успокоиться после оскорбления в таверне и вновь принялся доказывать, что Престимиону следует немедленно и решительно начать отстаивать свои права на трон. Престимион не стал его слушать.

- Если вы не в состоянии найти никакой другой темы для разговора, сказал он, - то можете выйти из парящего экипажа и пройти оставшуюся часть пути до вершины пешком.

Гиялорис, надувшись, умолк, но час спустя вернулся к тому же разговору, и Престимиону вновь пришлось просить его замолчать.

Теперь они ехали по хорошо знакомым местам. Им доводилось десятки, даже сотни раз бывать здесь; каждый из них часто спускался от Замка по этой крутой горной дороге, вымощенной ярко-красными каменными плитами, чтобы окунуться в беспредельное море удовольствий, представляемых богатыми и преисполненными роскоши городами в густонаселенном поясе верхнего уровня. Большой Морпин был на Горе средоточием развлечений, где лорды всех возрастов забавлялись, съезжая по полированным желобам, катаясь в тележках по извилистым рельсам, взмывающим вверх, ныряющим вниз и поворачивающим под головокружительными углами, проплывая в силовых полях по фантастическим пещерам, а потом отдыхали под навесами из золотой парчи, попивая сладкое вино и закусывая его благоуханными щербетами.

Но сегодня у них не было ни времени, ни желания кататься с горок и пить вино. Они миновали Большой Морпин стороной и поспешили дальше по десятимильному отрезку дороги, именуемой Большим Калинтэйнским трактом, который вел через поля вечно цветущих цветов к Замку.

Перед ними была вершина Горы. Это была наивысшая точка Маджипура, которая когда-то, до создания погодных машин, была погружена в вечную ледяную ночь. Но появление атмосферы, благодаря которой это место обрело мягкий умеренный климат, никак не изменило топографию главного пика.

Горы: он, как и в глубокой древности, представлял собой беспорядочное нагромождение острых как ножи, нацеленных в небо, словно черные сталагмиты, тонких стрел из несокрушимого базальта. А посреди этого нагромождения каменных шипов, надменно возвышаясь над ними, располагался огромный гранитный горб, почти правильной формы купол, являвшийся вершиной Горы. На нем и покоился Замок - обитель короналей Маджипура.

Замок! Огромный, неописуемо прекрасный Замок, состоявший из неисчислимых тысяч помещений, раскинувшийся на сотнях акров; он сам фактически являлся настоящим городом! Он уцепился за вершину Горы, как гигантский каменный и кирпичный спрут, беспорядочно во всех направлениях разбросавший щупальца вниз по склону.

Большой Калинтэйнский тракт подходил к Замку с южной стороны и заканчивался на большой открытой площади Дизимаула, вымощенной гладкими зелеными плитками из настоящего фарфора, в центре которой была выложена огромная золотистая Горящая Звезда. На противоположной стороне площади возвышалась величественная арка Дизимаула, сквозь которую должны были проходить все посетители Замка.