Волшебники Маджипура

Слева от арки стояло караульное помещение, а под сводом находились высокие ворота тонкой кузнечной работы, укрепленные на вмурованных в опоры огромных петлях. Эти ворота имели чисто декоративное значение и никогда не закрывались, ибо здесь не ожидали появления каких-либо вражеских армий - на всем протяжении своей истории Маджипур почти не знал войн.

Но сейчас ворота оказались закрытыми. Их створки были сомкнуты перед прибывшими и напоминали ограду из копий, воткнутых в землю.

- Вы видите? - спросил Престимион; от изумления у него перехватило дыхание. - Неужели закрыто?

Вам когда-нибудь приходилось видеть эти ворота закрытыми?

- Никогда, - отозвался Гиялорис.

- Никогда, - подтвердил Свор. - Для меня новость, что они вообще могут закрываться.

- Оказывается, могут, - прогремел Гиялорис. - Вот они, перед нами, закрытые и запертые на большой замок. Что это значит, господа? Как они могут закрыть перед нами ворота? Замок - наш дом!

- А так ли это? - негромко заметил Престимион.

Тем временем Септах Мелайн перешел через площадь, подошел к караульному помещению и рукоятью шпаги постучал в дверь. Ответа не последовало. Он постучал еще раз, сильнее, и крикнул:

- Эй, вы, там!

Через некоторое время дверь медленно открылась, и из караулки появились двое чиновников канцелярии Замка, одетых в униформу. Один из них был мрачного вида хьорт с ледяным взглядом, необыкновенно широким ртом и чешуйчатой кожей оливкового цвета; второй - человек - выглядел ничуть не симпатичнее: лицо его было почти таким же плоским и широким, как у хьорта, а голова поросла редкими пучками беспорядочно торчавших в разные стороны жестких рыжеватых волос. У обоих на поясах висели богато украшенные мечи, в последнее время вошедшие в моду среди обитателей Замка.

- Что это за шутки? - спросил Септах Мелайн, увидев их. - Откройте-ка нам ворота!

- Ворота закрыты, - с довольным видом ответил хьорт.

- Я уже заметил это. Иначе я не стал бы впустую тратить слова. Откройте их. С вашей стороны было бы разумно не заставлять меня повторять третий раз.

- Врата Дизимаула закрыты по приказу короналя лорда Корсибара, - сказал лохматый. - Нам приказано не открывать их, пока он собственной персоной не прибудет в Замок.

- Да неужели? - язвительно произнес Септах Meлайн. Его рука легла на эфес шпаги. - Вы хоть понимаете, кто мы такие? Я вижу, что не понимаете.

- Ворота закрыты для всех приезжих, кто бы они ни были, - сказал хьорт, в голосе которого теперь слышалась тревога. - Этот приказ мы получили от Верховного канцлера герцога Олджеббина, который едет сюда из Лабиринта вместе с короналем. Никто не должен входить сюда до их прибытия. Никто.

Гиялорис глубоко вздохнул и, сделав несколько шагов, встал рядом с Септахом Мелайном. Престимион заставил себя остаться на месте, но все же не смог сдержать нечленораздельный звук, похожий на рычанье разъяренного пса. Чиновники выглядели уже по-настоящему встревоженными. Из караульного помещения появились несколько гвардейцев; они выстроились рядом с чиновниками.

- Я принц Престимион Малдемарский, - проговорил Престимион, из всех сил стараясь говорить спокойно, - думаю, что вы меня знаете. У меня есть в Замке собственные апартаменты, и я хотел бы попасть туда. Как и мои спутники, чьи имена, полагаю, вам тоже известны.

- Я узнал вас, принц Престимион. - Хьорт поклонился. - Но, однако, не имею позволения открыть эти ворота ни перед вами, ни перед кем-либо еще, пока корональ не прибудет в свою резиденцию.

- Ты, мерзкая жаба, корональ здесь, он стоит перед тобой! - взревел Гиялорис и, как разъяренный бык, ринулся на чиновника. - На колени! Немедленно на колени!

На помощь хьорту кинулись двое гвардейцев. Гиялорис без малейшего колебания схватил одного их них за одежду, поднял над головой и швырнул. Солдат с ужасным хрустящим звуком врезался в стену караулки возле двери, упал наземь и больше не шевелился.

Второй, вооруженный вибромечом, потянулся за своим оружием, но оказался слишком медлительным: Гиялорис поймал его левой рукой, развернул и резко дернул вверх за запястье, отчего рука солдата сломалась, как сухая деревяшка. Тот скорчился от боли, а Гиялорис нанес ему сильный удар в горло ребром ладони, отчего солдат замертво растянулся на мостовой.