Нита моргнула, а затем вздрогнула, забыв на какое-то время о своих ожогах.
Дайрин вместе с Филифом и Скер'ретом вернулись с горы Эверест ближе к вечеру и обнаружили, что Рошаун явился обратно вскоре после их ухода. Они сидели вместе с Кармелой перед телевизором и обсуждали стили одежды. Несмотря на то, что Дайрин испытывала по отношению к этому принцу только лишь раздражение, ее все равно позабавил тот факт, что Кармеле наконец-то удалось найти кого-то, кто тоже интересуется украшениями.
Уставший Филиф присоединился к Кармеле и Рошауну в гостиной.
Папа Дайрин сидел в столой, склонившись над списком необходимых покупок для магазина. Когда Дайрин и Скер'рет вошли, он вскинул голову со слегка испуганным видом, как показалось Дайрин, проверяя, нет ли Филифа в пределах видимости.
— Ты в порядке, папочка? — спросила она, обнимая и целуя его в щеку.
— Хм? Да, все отлично, — ответил он. — А вы как провели время? Хорошо перекусили?
Скер'рет казался вполне довольным.
— Весьма питательно, — сказал он.
— Большей частью кислородные баллоны, — пояснила Дайрин.
Ее папа посмотрел на нее, явно позабавленный.
— Ну что ж, немного грубой пищи в рационе никому не повредило. Куда вы направляетесь?
— В "палатку" Скер'рета. Он хочет дать мне послушать свою музыку. Так что сунь туда голову и кричи погромче, если я вдруг понадоблюсь.
— Ладно.
Они спустились в подвал по лестнице почти одновременно — учитывая, что у Дайрин было две ноги, а у Скер'рета сорок, сложно было определить, кто спереди, а кто позади.
Там, на горе у них случился очень интересный разговор о музыке после того, как тот вместе с прочим мусором проглотил и сломанный магнитофон, оставшийся от какой-то экспедиции, и Скер'рет предложил продемонстрировать ей несколько мелодий с помощью переносного банка данных. Дайрин быстро попросила Спота скачать целую кучу различной музыки со стационарного компьютера — от бойс-бендов до Бетховена — и с интересом ожидала, что Скер'рет даст ей послушать взамен.
Когда они проскользнули сквозь вход в "палатку", Дайрин с интересом завертела головой. Здесь было несколько специальных рам для сидения\лежания, которые предпочитали создания вроде Скер'рета, напоминавших диковинную смесь стульев и гимнастических лесенок. Также Дайрин обратила внимание, что вещи сложены на полки и стеллажи вдоль стен.
— Все отлично организованно, — заметила она.
— Вряд ли мои родители сказали бы то же самое, — ответил Скер'рет.
Дайрин хихикнула.
— Никто из нас не может быть настолько аккуратен, чтобы удовлетворить своих родителей. Видимо, это их универсальное свойство.
Скер'рет рассмеялся и занялся своей версией Учебника, напоминавшей небольшую плоскую панель управления.
Дайрин пыталась умоститься на одном из "сидений", что удалось ей лишь частично — все-таки они не были предназначены для людей, и принялась покачивать ногой, пока Спот сновал вокруг, изучая все подряд.
— Как-то раз ты упомянул мне, что тебя не пускают в места общественного питания на Перекрестках, — сказала Дайрин. — Почему? Разве ты плохо ведешь себя или что-то в этом роде?
Скер'рет снова рассмеялся, но на этот раз в его смехе чувствовалась горечь.
— Нет, — сказал он. — Дело в том, что рабочим и патронам запрещено посещать одни и те же заведения.
Дайрин некоторое время смотрела на него. Затем вдруг все встало на свои места.
— Боже мой, — сказала она. — Ты ведь не просто рирхатец, да? Ты как-то связан с Начальником Станции…
— Я самый младший из его первого выводка, — пояснил Скер'рет.
— То есть ты унаследуешь управление всем этим местом, когда он уйдет на пенсию? — выдохнула Дайрин.
— Это было бы возможно, если бы я был нормальным, — сказал Скер'рет. — Но ведь это не так, верно? Я волшебник. — Теперь горечь в его словах была очевидна. — Я должен управлять Перекрестками и стать одним из самых могущественных существ на сотни световых лет вокруг. Это такая же политическая позиция как и многие другие: ты контролируешь Врата, а также многое другое. Никто не осмеливается перечить Начальнику Станции.
— Но ты же можешь заниматься этим, не переставая быть волшебником, — удивилась Дайрин. — Разве нет?
Скер'рет посмотрел на нее сразу несколькими глазами.
— Я могу, — согласился он. — Но
Но все равно мой родитель в ярости. И желает, чтобы я отказался от волшебства, чтобы я отверг его. Но я не могу!