Волшебники в бегах: часть третья

— Значит, узнает. Хорошо. Линн, Ильнельгердис, вы подождете нас во дворе, как можно ближе к воротам. Постарайтесь никого не разбудить и заодно прикиньте путь для отступления. Главное — выбраться за пределы монастыря и отойти от стен на не досягаемое для заклинаний расстояние. Вряд ли монахини бросятся в погоню, так что в лесу нам уже не будет ничего грозить... Кстати, о заклинаниях. Мне все не дает покоя один вопрос... Ильнельгердис, не сочтите за труд подойти ко мне.

Северянка приблизилась и выжидающе уставилась на него своими невозможно-синими глазищами.

— Не бойтесь. Я не сделаю вам ничего дурного, просто хочу кое-что проверить. Не отстраняйтесь.

Тайриэл пробежался кончиками пальцев по белокурым волосам молодой женщины, от затылка к макушке, затем легонько сдавил ее виски и прислушался к собственным ощущениям.

— Что вы чувствуете?

— Ничего, — растерянно ответила Ильнельгердис. — А должна?

— Однако... А если... Проклятье!

Эльфа буквально отшвырнуло от ничего не понимающей торванугримки; он рухнул на очень кстати подвернувшийся стул и зашипел, как угодивший под метлу кот. Встревоженная Ильнельгердис бросилась к нему.

— Что с вами?!

Тайриэл поднял глаза и скорбно вопросил:

— Ильнельгердис, вы никогда не влетали с разбегу лбом в каменную стену?

Линн разинула рот, Лорисса издевательски захихикала.

— Нет, — был ошарашенный ответ.

— И я тоже. Но, полагаю, ощущения должны быть весьма схожими с теми, что я сейчас испытываю... Дьявол, я слышал, что такое возможно, но не думал, что столкнусь с чем-то подобным лично.

— Да объясни же, в чем дело, наконец! — потребовала колдунья.

— На нашу новую союзницу, похоже, не действует магия. Никакая. Вообще. Ни природная, ни стихийная, ни, подозреваю, божественная.

Лорисса не куртуазно, зато от души присвистнула, Линн разинула рот еще шире, Ильнельгердис захлопала ресницами.

— Это хорошо или плохо? — спросила она.

— Как посмотреть... В нашей ситуации скорее первое. Вы сможете, если потребуется, унести на руках одиннадцатилетнего ребенка?

— Смогу.

— Отлично. Тогда ты, Линн, понесешь вещи.

— А ты что будешь делать в это время? — возмутилась девушка.

— Как бы помягче выразиться... Прикрывать нас всех, включая тебя, от поистине убийственной силы святого слова. И руки у меня при этом должны оставаться свободными. Желаешь поменяться со мной местами?

Линн пристыженно замолкла.

— Соберите вещи, дамы. Но оставьте лишь то, без чего не можете обойтись, — Линн у нас все-таки не вьючная лошадь, прошу прощения за выражение.

— Я тоже понесу вещи, — вызвалась Ильнельгердис. — Я сильнее.

— Ваша задача — уберечь мальчика. Сумки вам только помешают.

— Тогда я иду собираться.

Эльф бросил незаметный взгляд на Лориссу. Колдунья встала.

— Я помогу вам.

— Но мне не нужна помощь! — недоуменно обернулась шагнувшая к двери торванугримка. — Или... вы все еще мне не верите, так? Я же поклялась, что не предам вас! — почти выкрикнула она.

— Вообще-то, — Лорисса зевнула и лениво потянулась, — так было бы просто быстрее, к тому же я хотела просить вас об ответной услуге, но если вы настаиваете...

— Нет уж, идемте! — вспыхнула Ильнельгердис. — Вы увидите, что я держу свое слово!

Когда за обеими женщинами захлопнулась дверь, Тайриэл полным усталости голосом сказал:

— Линн, если мне когда-нибудь взбредет в голову пригласить в команду еще одну девицу, напомни, чтобы я этого не делал...

Глава 5

Свеча на столе догорала. Крошечный огонек, испуганно дрожа, догрызал драгоценные остатки фитиля; причудливо изгибаясь, плясали на стене тени, оживляя вытканных на гобеленах древних героев — так, что казалось, будто те не то укоризненно, не то угрожающе смотрят на собравшихся в комнате четверых людей. Ильнельгердис, в хаубержоне[1] и кольчужном капюшоне, с внушительного вида бастардным мечом у пояса, словно сошла со страниц северных летописей. Тайриэл — без плаща, вооруженный одним только кинжалом, который, впрочем, все равно не собирался пускать в ход, водил длинным пальцем по столу, вырисовывая одному ему понятные фигуры. Лорисса, холодная и спокойная, с как всегда безупречно уложенными волосами, походила на памятник самой себе. Линн, еще полчаса назад откровенно нервничавшая, опустошенно пялилась невидящим взглядом в пол; подол длинной юбки она по-простому подвернула и заткнула за пояс, справедливо опасаясь, что, если придется удирать со всех ног, она в нем запутается. Все чего-то ждали — или боялись начинать действовать.

Язычок пламени в последнем бессильном порыве вспыхнул и погас; дотанцевав свой танец, умерли тени, и комнату затопил мрак, в котором выделялось лишь тусклое исчерканное прутьями решетки пятно окна — не то чтобы более светлое, скорее менее темное, чем все прочее.

— Пора, — тихо уронил эльф.

Они вышли в коридор, такой же пустой и темный. Никого не было, да и не могло здесь в этот час быть. Но, несмотря на это, все старались производить как можно меньше шума. Даже торванугримка, учитывая навешанный на нее пуд железа, двигалась легко и почти бесшелестно.

— Я ничего не вижу, — прошептала Линн.