Волшебница для короля

Старец протянул руку, поправил на носу пенсне, поднес монету к глазам и тут же вскочил, будто ошпарился. Торопливо выбрался из-за стола, поднял на меня взгляд, полный благоговения, которое может испытывать только студент при виде преподавателя, от которого очень нужно получить зачет, или чиновник, который по недоразумению послал подальше большую шишку.

– Достопочтимая леди Просто-Мария, – старец протянул ко мне руки, вкладывая в ладонь монету, затем отвесил поклон, придержав шапочку. – Прошу меня простить за эту унизительную процедуру, не смог вас узнать. Надеюсь, Его величество не разгневается? – старец внимательнее заглянул мне в глаза. Я неопределенно пожала плечами. В глазах его мелькнул испуг, тон голоса стал еще слаще. – Не будете ли вы так великодушны проследовать во дворец с нашим кортежем?

– Я… – великодушна сделать… чего? Это он мне так транспорт до дворца предлагает? Я закусила губу. Судя по тому, что все происходящее не торопится развеяться туманной дымкой, оно мне не мерещится. Или глюк настолько качественный, что его со спокойной совестью можно объявить реальностью. И тут меня осенила догадка. Может, я сейчас лежу в коме после того, как меня сбила машина? Это многое бы объяснило. Особенно то, что я хорошо вижу, хотя очки, как моя одежда и украшения, странным образом исчезли.

– У меня дети, – слезливо проговорил старец, так и не дождавшись ответа. – Внуки! И еще пес! Одноногий… Если Его величество разгневается… – он замолчал, выдерживая многозначительную паузу, внимательно и испытующе глядя на меня.

– Я… да, хорошо.

Если это моя галлюцинация и я действительно сейчас в коме, то – наверное, мне нечего бояться? Я ведь рано или поздно проснусь? Или не проснусь? Я слышала, люди в таком состоянии могут лежать годами. А как же мама? Сердце заныло от одной мысли о том, как она наверняка сходит сейчас с ума. Интересно, я могу как-то приблизить свое возвращение домой?

– Леди? – заискивающе спросил старец.

– Да, пожалуйста, – пробормотала я, не зная толком, на что соглашаюсь. Старец тут же развел бурную деятельность.

Оказывается, что согласилась я на карету из черного дерева, украшенную золотистыми финтифлюшками, с грифонами на дверях, и на флегматичного кучера. Появилась карета примерно через полчаса после того, как старец отправил куда-то гонца – тощего мальчишку, ошивавшегося поблизости.

Внутри карета была обита яркой тканью, вся целиком, даже пол, так что секунду мне было неловко садится внутрь – после того, как я прошла несколько километров босиком по грязной дороге. Но старец был полон такого яростного желания запихнуть меня в карету – и, видимо, сбыть с рук, – что пришлось подчиниться.

Ехали мы совсем недолго, а когда кучер открыл передо мною двери, я оказалась уже не в городе, а во внутреннем дворе замка – на квадратной мощеной площади, в центре которой плитка лилового цвета образовывала силуэт агрессивно настроенного грифона. На высоких ступенях у входа меня встречали двое мужчин и девушка в одежде дороже, чем я носила за всю жизнь. Смотрели на меня все трое весьма красноречиво. Моя мама, описывая такой взгляд, обычно говорила: «Смотрит, как Ленин на буржуазию». Но что-то мне подсказывает, что Ленин у этой троицы мог бы поучиться.

Если это все – моя галлюцинация, пока я в коме, то, черт возьми, почему она такая враждебная?

Отбросив ненужные сейчас мысли, я протянула золотую монету и выданную мне у ворот бумагу одному из встречающих, тому, который стоял в центре, – высокому темноволосому мужчине с длинным носом и c мечом, болтающемся на поясе. К лиловому камзолу на груди у мужчины была прикреплена брошь – маленький грифон.

Мужчина изучил бумагу, взвесил в руке монету и, поморщившись, процедил:

– Леди Просто-Мария. Старший советник Кроу к вашим услугам. – При этом он не сдвинулся с места, чтобы дать мне пройти.

– Да ладно! Все-таки привел! – второй мужчина, невысокий и смуглый, вырвал у Кроу бумагу с монетой и ахнул. – Грифонья матерь, отец и прабабка! Брешка, да ты посмотри!

Девушка привстала на носочки, чтобы заглянуть ему за плечо и воскликнула короткое «О!», прикрыв рот ладошкой. Мужчина ухмыльнулся, посмотрев на меня.

– Леди Просто-Мария, камергер Этен к вашим услугам, – он отвесил поклон. Брешка хихикнула, а затем, спохватившись, изобразила что-то вроде книксена. – Мизель Брешка, ваша камеристка. Прошу, проходите. Вы, верно, устали с дороги. – Он пропустил меня вперед. – Где, говорите, вы встретили Его величество?

– Я не говорила, – ответила я, ступая на ковровое покрытие. От обилия позолоты, лепнины, картин и ваз, которые украшали дворец изнутри, зарябило в глазах.

– Так, может, расскажете? – нашелся Этэн, беря меня под руку. – Клянусь, вы – самое интересное происшествие в этом дворце за всю его историю. О, и не обращайте внимания на лицо Кроу, он ничего не понимает в настоящем веселье.

Я услышала, как Кроу за нашими спинами споткнулся, об пол звякнул меч.

– Этен, ты…