Волшебница Настя

Кит, весь этот разговор, в основном, молчавший, оскалил свои громадные пластинчатые зубы и замахал из стороны в сторону хвостом так, что поднялся ветер, от которого молодые деревья вокруг заходили ходуном.

– Волшебница Настя! Я готов рискнуть. Я тоже знаю, где этот остров, плавал к нему. Только не имел понятия, что избушка на курьих ножках с Евгением Анатольевичем Кощеем бессмертным и Варварой Ивановной Бабой ягой там стоит. Сможешь – поможешь, а не получится… без моря-океана все равно не жизнь. Садись на меня, поехали.

– Зачем на тебя. У нас тут ковер-самолет есть, – гордо сказал Серый волк. Ты по земле, а мы за тобой по воздуху. Так быстрее получится.

– Тогда я понесся. – Кит с шумом принялся разворачиваться, чтобы бежать к острову, не теряя ни мгновения. – А вы меня догоняйте.

Верблюд смотрел на них печальным взглядом, из глаз у него текли крупные верблюжьи слезы.

– Нет, я не переживу, если стану маленьким – говорил он, – я не переживу…

– И не переживай, – пренебрежительно бросил ему Серый волк.

Кит, треща ветвями, понесся в глубину леса, а Настя с Серым волком вернулись бегом к оставленному на краю опушки ковру-самолету и мигом забрались на него.

– Лети! – приказала Настя.

Ковер-самолет взмыл в воздух и начал подниматься к верхушкам деревьев.

Но этот их маневр не прошел незамеченным. Спеша взлететь, Настя забыла надеть на себя шапку-невидимку, Серый волк тоже забыл о ней, и они были открыты всем взглядам. А эти взгляды, естественно, принадлежали Королю-обжоре и Главному министру.

– Куда?! – вскричал Король-обжора. Пылесос-самосос, Мойдодыр – трет до дыр, щетки-трещотки из лучшего конского волоса, утюг-битюг за это время как следует потрудились над ними с Главным министром и они оба блестели уже почти как новенькие. – Остановить их! – приказал Король-обжора Чур-чуру.

Настя ойкнула, торопливо натянула на себя шапку-невидимку, схватила на руки Серого волка, чтобы он тоже стал невидим, но было уже поздно. Тем более что Чур-чуру они были видны и в шапке.

– Будет исполнено, мой господин и повелитель, – прокашлял Чур-чур, отвечая Королю-обжоре, и стремительным шмелем, играя и переливаясь всеми цветами радуги, понесся к Насте с Серым волком на ковре-самолете.

– Замри, эй! Настя, остановись! – приказал он, подлетая.

– Я еще буду твои приказы выполнять, предатель! – воскликнула Настя. – Убирайся отсюда!

– Да я бы и убрался, – голос у Чур-чура был нерадостный, – но ты же знаешь: не могу. Я сейчас вроде Цветка-невольника. Хочу, не хочу, а должен служить Королю-обжоре.

– Позор! – выкрикнул Серый волк. – Ты что, получается, такой беспринципный?

– Нет, принципы у меня есть, – ответил Чур-чур, – а вот со свободой неважно. Кто меня первый позвал, тому я и служу.

– Тогда это называется принципиальная беспринципность, – сказал Серый волк. – Невозможно представить ничего хуже.

– Принципиальная беспринципность? – переспросил Чур-чур. Он заволновался. – Нет, ты думаешь обо мне хуже, чем я есть на самом деле. Я просто не принадлежу себе.

– Вот и плохо, – парировал Серый волк, – что не принадлежишь. Поступаешь по чужой указке.

– Да, я поступаю по чужой указке! – воскликнул Чур-чур. – Но это моя природа. Таким я создан.

– Дурная у тебя природа, – сказал Серый волк.

Так они препирались, а ковер-самолет между тем поднялся над верхушками деревьев, и Настя приказала ему:

– Лети за Китом.

– Куда?! – спохватился Чур-чур, когда ковер-самолет понесся над лесом, следуя продвижению Кита по земле. – Остановись! Настя, остановись, хуже будет!

– Хуже твоего предательства ничего не может быть! – ответила ему Настя.

Чур-чур заиграл всеми цветами радуги и загудел электросваркой.

– Я предупреждал! – вскричал он. – Серый волк, ты свидетель.

С этими словами он ринулся вниз. Упал на ковер и, будто настоящая электросварка, брызнул снопом искр. Настя от неожиданности ойкнула, а Серый волк даже отпрыгнул подальше.

– Эй-эй, ты что делаешь! – крикнул он Чур-чуру с дальнего края ковра. – Зачем волшебное имущество портишь?!

Чур-чур не отозвался. Он жужжал электросваркой, сыпал искрами – и уходил в толстый ворс ковра-самолета все глубже. Вот он погрузился наполовину, вот осталась видна лишь его спинка, а вот он весь исчез внутри – только брызгали наверх искры. А потом исчезли и искры, исчез сам Чур-чур, а из того места, где он был, со свистом ударил поток воздуха. Чур-чур прожег в ковре-самолете сквозную дыру!

И тотчас ковер-самолет пошел вниз. Волшебный-то он был волшебный, но летать с дырой он не мог: воздух не держал его!

Чур-чур вынырнул из-под ковра и подлетел к Насте. Электросваркой он больше не жужжал, искры с него не сыпались.

– Ну вот, – сказал он. – Я же предупреждал.

– А я думала, ты друг! – гневно бросила ему Настя.

– Я слуга, – с печальным видом произнес Чур-чур. – Слуги друзьями не бывают.

Серый волк, паникуя, бегал по ковру-самолету от одного края к другому.

– Падаем, волшебница Настя, падаем! – кричал он. – Придумай что-нибудь, придумай!

– Да, придумай, – проговорил Чур-чур. Он будто пытался подсказать ей что-то. – Ты же волшебница.