Волшебница Вихря

На звук его голоса и запах пищи вышел Хран. Я не успела приказать ему занять прежнее место – Влас присел, зачем-то глядя зверю прямо в глаза. Мы с Эликом замерли, чувствуя, что между ними идёт безмолвный, странный диалог. Длился он всего несколько секунд, а потом Хран улыбнулся во всю пасть – и бухнулся перед Вихрем кверху пузом. Мужчина почесал его пятнистое брюхо:

– Добрый зверь. Плавает хорошо?

– И ныряет отлично, – ответила я. – А ещё он прекрасный рыбак.

Влас кивнул и улыбнулся.

– На-ка, ешь, рыболов.

Поставил миску в углу, хлопнул пса по загривку, и Хран уткнулся в еду, довольно похрюкивая.

– Здесь воду можно набрать, – сказал между тем Влас. – Эльта показала?

– Нет, – растерянно пробормотала я.

– Пойдём, я объясню. Заодно погляжу, как у тебя раны заживают.

Я покраснела, но Элику до нас дела не было: жадно набросился на еду. Мы с Власом прошли в ванную комнату, где я, смущаясь, сняла жилет и убрала косы. И снова пришлось опустить с плеч платье, отчего щеки загорелись жарче. Неужели он и правда всех вот так осматривал, лечил? Может, это была у Вихрей такая традиция?

– Совсем не болит, – сказала я, когда Влас легко убрал повязку. – Что за мазь ты мне наложил?

– Это магия целительства, – отозвался мужчина. – Меня научили лесные драконы.

– О! – не сдержала я удивлённого восклицания. – Так ты знаешь драконий язык?

– Да. Чему ты удивляешься? Твой отец наверняка разговаривал с Грозовым.

– Но я всего раз слышала их беседу. На нашем острове для лесных зверей было мало места, а те, которые приходили с неба, никогда не приближались к дому. Вот Элик, он их чаще видел. Папа начал учить его языку, но брат не слишком хорошо его знает. Ему просто не с кем было практиковаться.

– Я помогу ему.

– Почему ты так добр к нам? – не выдержала я.

– Разве для доброты нужны причины? Я поклялся защищать всех, кто живёт на восточном побережье.

– И ты уверен, что мы достойны такой заботы? – продолжала настаивать я.

Мне показалось, что он хмыкнул.

– Да. Уверен. И, кстати, перевязка тебе больше не требуется. Раны подсохли, главное, не беспокой их.

Я отчаянно пыталась найти повод ещё чуть поговорить с ним.

– Скажи, пожалуйста, какие у нас будут обязанности?

– Ничего сложнее того, к чему вы привыкли. В Вихреградье каждый занимается тем, что ему близко, рабов здесь нет.

– Но я ведь только и умею, что вышивать…

– Уверен, у тебя много талантов, просто мастерство вышивальщицы превыше прочего, – сказал Влас. – Я попрошу Эльту найти тебе заказчиц, Элик станет трудиться вместе с моими воинами, пока не познакомится с кузнецом. Подойдёт?

– Конечно! Спасибо тебе! Если будет нужно, я могу и готовить, и убираться… И если кому-то что-то сшить или починить…

– Швейная мастерская у нас есть, – сказал он. – И на кухне достаточно работниц. Ты можешь спокойно заниматься любимым делом и не беспокоиться о еде.

Я смутилась, не зная, радоваться или бояться его щедрости.

– Но я должна как-то отплатить за эту комнату и защиту...

– Ты ничего мне не должна, Веда. В данном случае испытуемый – твой брат. С мужчины всегда первый спрос. Эти покои всё равно пустовали, и вы двое не объедите Вихреградье. Так что не волнуйся, просто будь собой.

Он поднялся и направился к двери, и я сказала, чтобы задержать его ещё хотя бы на несколько мгновений:

– Я почти ничего о драконах не знаю.

– А ты сходи в сад, что дальше по берегу на север. Там живёт тот, кто тебе о них охотно расскажет, – отозвался мужчина. – Будь здорова.

– Спасибо! – успела сказать я, и он вышел, оставив после себя только прохладу ветра и соль зелёного морского простора.

Прогулку мне удалось совершить только через два дня, после того, как я узнала у Эльты, кому могут понадобиться мои руки. Девушка даже пригласила нескольких деревенских, а они принесли простые нерасшитые рубашки. Понятно дело, что заказчицы не спешили мне доверять, но они верили сестре Вихря, и я, внимательно выслушав их пожелания, принялась рукодельничать.

Я любила нитки и бисерные россыпи. Отец, помимо обращения с оружием и металлом, научил Элика ещё и стекольному ремеслу, правда, мне давно уже не приходилось пополнять запасы.

– Если бы я нашёл, где стекляшечками твоими заниматься – подсобил бы, – улыбнулся Элик.

Он чувствовал себя намного лучше, даже побывал на тренировке, и Влас велел парню приходить к концу недели, понемногу трудиться с остальными.

Элик был счастлив, я тоже. Единственное, что волновало, это странные чувства, прорастающие в сердце, которым я то ли не умела, то ли не смела дать названия. И прогулка должна была помочь мне собраться с мыслями, понять себя и немного расслабиться: мы с братом стали главной темой всех разговоров, и я, не привыкшая к такому вниманию, больше всего хотела где-то спрятаться.

Побережье здесь не было таким заросшим, и скалы не показывали бездонные пасти, готовясь сцапать пловцов. Я шагала по широченным белым пляжам, мимо гладких серых глыб, и любовалась мирно дышащим изумрудным морем. Да, будет что изобразить, когда вернусь. Природа, леса и цветы всегда дарили мне вдохновение и покой.