Волшебница Вихря

Девушка кивнула. Она знала не понаслышке, что такое отчаяние. Слав задержался надолго, но он вовсе не разговаривал с ней и даже не смотрел. Наверняка нарочно, потому что за пару недель девушка как только не пыталась привлечь к себе внимание, но все её попытки провалились.

В первый же день чистоты, когда всем в крепости была дана работа, Эльта определила меня в купальню – мыть большую ванную. Я несла ведро, тряпки и мыло, и думала о том, что перечитала все книги о магии в крепостной библиотеке. Во многих говорилось о проклятиях, некоторые поведали мне о коварстве ведьм, но ни одна так и не сказала, как от тёмной магии избавиться. Я также поговорила с Ратхой, и единственная надежда, что у меня была – предложить тёмным, ночным драконам, что жили высоко в горах, своё живое сердце. Драконица сказала, что способ «жизнь за жизнь» действует всегда и при любых обстоятельствах. То есть один из нас в любом случае должен был умереть, но это был крайний вариант.

Я со вздохом отворила дверь, прошла через коридорчик и едва не выронила ведро: у ванной стоял обнажённый по пояс Влас. Волосы его были стянуты в тугой хвост, мокрые руки сжимали большую тряпку.

– Эм… – растерялась я. – Прости… Эльта меня определила мыть купальню. Наверное, она ошиблась, раз ты здесь.

Влас кивнул. Он не прогонял меня, но и не приглашал присоединиться. Быстро сориентировавшись, я поставила ведро рядом с его бадьёй.

– Помогу тебе. – И принялась остервенело тереть и без того чистую ванную: на тёплом камне не водилось ни плесени, ни иных налётов.

Влас несколько секунд смотрел на меня, потом продолжил мыть пол. Движения его были такими же резкими и поспешными, как и мои, но я-то торопилась от смущения и неожиданно нахлынувших чувств, а он наверняка хотел поскорее всё закончить и избавиться от нежелательного общества.

Как нарочно на мне было самое простое и грубое платье – серое, просторное, совсем без вышивки. Волосы, повязанные белой косынкой, выбились из косы и всё время лезли в глаза. К тому же я была босиком – день выдался жаркий, как будто не осенний вовсе, и хотелось не ползать на карачках, а нырнуть в море. Я ведь уже очень давно не плавала, только в баню с Эльтой и ходила…

Мы работали упорно, не прерываясь, и оба молчали. Я была одновременно рада видеть Власа, и сердилась ужасно – на его сдержанность, на свою внезапную молчаливость. Хотя о чём нам было говорить? Он ясно дал мне понять, что между нами ничего быть не может, и я знала, что это правильное решение.

Разве что зверь, который жил в нём… Он-то был не прочь подпустить меня ближе, но тоже не для любви и тем более заботы, а чтобы насытиться и избавиться от боли. Влас перехватил у меня ведро, сам ополоснул камень.

– Думаю, достаточно.

– Да, – сказала я, боясь посмотреть на него.

Мы вышли из купальни на палящее солнце, и я повернула на узкую улочку, выводящую к крутому спуску. Ещё не хватало мечтать о жалости.

– Ты куда? – спросил Влас.

– Эльта рассказывала об озёрах внутри пещер. Хочу искупаться, очень уж жарко.

Он нахмурился.

– Позови брата.

– Элик с Ромашкой, помогает дом в порядок приводить. Дел у них невпроворот.

– Тогда кого-нибудь из воинов.

– Не могу. Прости. Мне это не по душе.

На мгновение мне показалось: он пойдёт со мной. Но Влас пожал плечами и кивнул.

– Дело твоё, Веда. Тогда будь осторожна и не увлекайся.

Я поклонилась ему, изо всех сил сдерживая слёзы. Сейчас в ледяную прорубь было бы в самый раз!

– Всего доброго, – пробормотала я и быстро пошла прочь.

Наверняка бы для меня нашлось ещё много работы, и я знала, что веду себя нехорошо. Но не перед вожаком же реветь! Уже выходя за стены, я некстати встретила Шимеля.

– А, Веда. Как тебе денёк?

– Хороший, – выдавила я улыбку. – Солнце печёт вовсю.

Он придержал шаг и пошёл рядом, и я не нашла в себе сил прогнать мужчину. Что удивительно, они с Власом были совершенно разными – у Шимеля были пшеничные волосы и карие глаза, а ещё тонкий нос и ямочки на щеках.

– Куда ты направляешься? – спросил мужчина.

– Просто решила прогуляться. А ты?

– Я вроде тоже.

Он был хорошим человеком, просто не моим совершенно. Я не хотела обижать воина, и не знала, как сказать ему о том, что хочу побыть одна вдали от всех. Удивительно, но он прочитал мои мысли.

– Ты как будто не рада, – сказал мужчина. – Что, мешаю тебе?

– Берег мне не принадлежит, и ты можешь ходить, где угодно. Я просто немного устала.

– Проблема в твоём «избраннике», да? – сощурился мужчина. – Что-то больно долго ты не решаешься ему в любви признаться!

Я вспыхнула.

– Это не так просто!

– Брось, Веда, любой был бы рад принять твои чувства! Неужели сама не понимаешь, как хороша?

Ну вот, приехали…

– Спасибо тебе, но я не считаю себя красавицей. Да и не в этом дело. Ты же понимаешь, что не всегда любовь приходится кстати? Наверное, мужчинам проще признаться. Мне вот всё равно что с обрыва в незнакомые воды сигануть – то ли выплывешь, то ли о камни расшибёшься. И ты не прав, не любой.

Он досадливо пожал плечами.

– Решай, конечно, сколько хочешь. Никто тебя во времени не ограничивает. Только смотри, Веда.