Волшебница Вихря

Я легла, обнимая его подушку, закуталась в одеяло, и мгновенно уснула, не притронувшись к еде. А очнулась на знакомом закатном берегу, возле чёрных скал. И снова, как когда-то, издалека ко мне шёл Влас.

Объятье быстро перешло в поцелуй, и не было прекраснее мгновения. Мы снова принадлежали друг другу, могли чувствовать, осязать, слышать.

– Я так скучала! – улыбаясь сквозь слёзы, сказала я. – Ты пришёл, чтобы дать мне подсказку?

Мужчина покачал головой, не размыкая рук.

– Нет, маленькая. Я прошёл попросить прощения и попрощаться.

В груди что-то мучительно лопнуло, разливаясь знакомым морозом, но я только крепче сцепила пальцы у него за шеей.

– Я спасу тебя, ты же знаешь! Как ты не раз спасал меня.

Влас медленно моргнул, и в его глазах появился особый блеск.

– Нет, – тихо выговорил он, – не спасёшь. Только не в этот раз, Веда.

– Ты и тогда так считал!

– Тогда это была не моя магия. Я ведь говорил, что, если выпущу зверя – себя прежнего не верну. Ни гроза, ни сам дракон Памяти не поможет.

– А ты его спрашивал?

– Да.

– Не может быть, чтобы всё закончилось так быстро, – упрямо произнесла я. – Мы не успели ничего, Влас!

– Не каждому дарована долгая судьба. Мы обрели истинную любовь, и, возможно, ты сможешь найти её снова. Твоё время не пришло, Веда. Прошу, не нужно следовать за мной во тьму!

Значит, это был мой последний кошмар и последняя грёза.

– Не проси об этом. Никогда больше. Ты знаешь, что я не смогу одна. Даже в Вихреградье, даже в новой семье… Не смогу, Влас. Зачем? Прежние Вихри, бывало, умирали, держась за руки. Позволь мне… Пожалуйста…

Мы прижались друг к другу лбами.

– Не говори нашей семье, что всё кончено, – прошептал мужчина. – Пусть надежда умрёт последней.

Я сглотнула тугой ком горячих слёз и поцеловала его в грудь.

– Прости, что любовь коротка. Я так хотела подарить тебе новое счастье, родить ребёнка… Сына и дочку.

– Не печалься, маленькая. Ты подарила мне главное: саму себя.

Луч солнца коснулся моего лица, дрогнуло светлое полотно штор. Я поднялась, и, как зачарованная, принялась одеваться. А когда вышла в большой зал, постаралась ничем себя не выдать.

Воины пожимали мне руку, улыбались. В их глазах были тёплые искры добра, и все они ожидали чуда. Я же знала, что на сей раз волшебства не случится, но они справятся и без магии. Эрх подошёл ко мне последим, обнял.

– Вернулась наша волшебница! Ну, что скажешь, плывём сразу после завтрака?

– Да, – кивнула я, выдавив улыбку. – Будем работать над светлой магией все вместе. А, Элик! А где Ромашка? Мне бы увидеть её до отплытия, а то со всеми уже встретилась…

– Она отсыпается. К обеду непременно спуститься, тогда и поговорите.

– Ладно, – слабо улыбнулась я.

Брат улыбнулся в ответ, но мне помстилось в его глазах сомнение. Кажется, он что-то почуял, и, когда мы уже спускались к пристани, взял меня под руку.

– Веда, в чём дело? Переживаешь?

– Просто хотела сказать, как сильно люблю тебя. Всех вас люблю. Я скучала. В кузнице всё хорошо?

– Отлично. Ромашка, кстати, много вышивает.

– Здорово, – кивнула я. – Потом посмотрю, может, посоветую что-то.

Кажется, он немного успокоился, и мы взошли на борт. Илья посоветовал сначала обойти кругом острова, чтобы я увидела Власа издалека, но мне этот вариант не понравился.

– Вы высадите меня, и я сама решу, как близко подходить.

– Но Веда… – начал было брат и осёкся. Наверное, именно тогда он всё понял, и глаза стали безумными. – Сестра, – хрипло прошептал он. – Ты…

– Я высажусь, – повторила я, и Илья больше не спорил, а с Эликом мы весь путь стояли, обнявшись.

Брат шёптал мне что-то, голос срывался, а я молчала, тихо поглаживая его руку. Хорошо, что Вихри не догадались. Плохо, что у Элика я уже отняла надежду.

И вот спустя пару часов я ступила на каменистый берег, где гулял стылый северный ветер. Впереди возвышалась чёрная скала с острой макушкой, и жутко белел на фоне неё гигантский скелет.

Дракон. Могила прадеда. Он так и умер здесь в одиночестве, вытянувшись на жёстком каменном ложе. Разинутая пасть была искривлена, словно он кричал или смеялся перед смертью. Мне не было страшно возле него, мне было больно.

Я не оглядывалась на мужчин. Понимала, что они смотрят мне в спину, но длила добрые чувства из последних сил. Пусть их кутает радуга нашей любви. Пусть дождь омоет их слёзы, когда всё будет кончено. Мудрая часть меня знала, что на сей раз выхода из лабиринта нет. Влас уже не был собой. Там, за скалой, я обнаружу только чудовище, и на сей раз оно не пощадит меня. Хорошо, что мы с братом попрощались. Хорошо, что Илья был жив. Такое будущее меня устраивало полностью: пусть будет всего две жертвы, но будут прочны стены Вихреградья, и мертва ведьма, несущая к светлым берегам только холод и смерть.